Будто бы неохотно он освободил её руку. Девушка быстро распустила завязанный узелком шнурок, служивший ремнем, и запустила ладонь ниже. К ее изумлению мужчина был уже возбужден. А ведь и виду не подал! Неужели бы сдержался, если она не настояла?! Ей было сложно такое представить, но то, что он не набросился на нее, а продолжал невозмутимо лежать, пока она мучила его болтовней, говорило само за себя.

Не тратя больше времени, Мирка перебралась ниже, стащила его холщовые штаны и принялась ласкать. Сначала он сдерживался, но скоро, к удовольствию Мирки, сдался. Каждый сладкий непроизвольный звук, срывавшийся с его губ, отзывался в ее груди маленьким триумфом. Такой большой и сильный мужчина оказался вдруг в ее власти. Это было чем-то новым, упоительным. Ее не хватали и не пытались использовать, а, наоборот, позволяли задавать свой темп и даже дразнить.

Когда она почувствовала на себе его руки, то это были ласковые, ободряющие прикосновения. Он гладил ее затылок, шею, сжимал плечи. В студеном воздухе камеры эти прикосновения разливали по телу дивное тепло. Мирка не стала его мучить. Ей впервые в жизни было приятно видеть, как финиширует мужчина. Как напрягается его тело, как сбивается дыхание, и он теряет над собой контроль. В этот момент он, казалось, принадлежал ей.

Чтобы не мешать только что получившему удовольствие мужчине, Мирка попыталась тихонько пристроиться рядышком и укрыться. Каково же было ее удивление, когда он остановил ее. Джейс уселся на койке, перетащил девушку к себе на колени и стал гладить ее бедра, ягодицы, спину, целовать шею. Заставил отклониться назад и через ткань платья мягко и уверенно ласкал ее маленькую грудь. Даже самое сильное из его прикосновений, хоть и было ощутимым, не могло оставить после себя синяка.

Забота, с которой она сталкивалась впервые, возбуждала не хуже самих ласк. Она заставляла рабыню почувствовать себя желанной, ценной. В ней пробуждалось что-то забитое и почти потерянное. Голова кружилась, и сознание плыло. Мирка даже не поняла, когда с нее стащили платье и распустили ей косу. Холода она не почувствовала. К реальности ее вернуло только ощущение того, что от нее отстранились. Она открыла глаза и замерла. Мужчина смотрел на ее тело с искренним восторгом, ласкал взглядом все изгибы. Мирка зарделась, будто была не секс-рабыней, а обычной девушкой.

— Какая ты красивая, - просто и искренне сказал ей этот мужчина, и она вдруг поверила ему.

Зажатость уходила из тела, и Мирка всецело отдавалась ощущениям, выгибаясь как кошка, извиваясь, плавясь и тая от прикосновений сильных, но нежных рук, горячего рта и умелого языка. Мирка чувствовала, что он снова возбужден, но не форсирует события, а будто бы ждет ее. Почему-то от этого хотелось разрыдаться, но она лишь прижималась к нему плотнее и крутила бедрами. А потом вдруг Джейс запустил в ее волосы руку и привлек ее губы к своим. Поцелуй был долгим, страстным и умопомрачительным. Никто и никогда не целовал ее так. Мирка застонала и вдруг почувствовала его пальцы, аккуратно проникающие между ее ног. Она всхлипнула и дернулась от неожиданности. Однако мужчина всего лишь хотел довести ее до полной готовности.

Мирка уже была готова умолять его войти в нее, так ей хотелось ощутить, как он проникает внутрь, заполняет собой. Не пришлось. Он разыгрывал ее как по нотам, зная точно в какой момент что делать, будто читая ее мысли еще до того, как они оформлялись в нечто связанное. Он даже почувствовал, когда она начала терять силы, хотя еще не дошла до оргазма. Подхватил, как перышко, не выходя из нее, ловко уложил на койку и сам мощными движениями повел ее к самому пику.

Наверное, ее стоны слышал весь дом, но ей было все равно. Ничего подобного она не испытывала, хотя думала, что знает о мужчинах и сексе все. Как же она ошибалась! Когда он попытался оставить ее, она обвила его ногами, боясь этого ощущения потери контакта. Последние соображавшие клеточки мозга подсказали ей слова:

— Мне делали укол. Не залечу. Останься. Я хочу почувствовать все.

Казалось, эти слова подействовали и на него, потому что он будто с цепи сорвался. Наслаждение нарастало и нарастало, пока не стало невыносимым, не переполнило ее и не разорвало реальность на ошметки. Оргазм, накатывавший одной волной за другой, разбил ее на тысячу трепещащих осколков, собрать которые воедино казалось теперь непосильной задачей. А ведь это она хотела сделать приятное ему! Мирка спохватилась и посмотрела на своего партнера. Тот выглядел обессиленным, но довольным. Он все еще удерживал свое тело над ней, уронив голову и восстанавливая дыхание.

— Ну все, - хрипло произнес он и поцеловал ее в висок.
– Теперь точно спать!

Мирке хотелось смеяться и плакать одновременно. Он удержал ее и у этой черты, заботливо устроив у себя под боком, обняв ее и укрыв их обоих одеялом. Мужчина, носивший ошейник, как пес, и наделенный собачьей кличкой, оказался большим человеком, чем все, кого она встречала, вместе взятые. Ей вбивали в голову, что рабы - не люди, они не могут быть настоящими мужчинами, настоящими женщинами. Но почему тогда этой ночью она впервые в жизни чувствовала себя самой настоящей женщиной, и ей казалось, что рядом - настоящий мужчина? Такой, какими они и должны быть? Засыпая и вслушиваясь в мерный ритм его сердца, Мирка так и не заплакала.

***

Зал жужжал, как растревоженное гнездо шершней. Зал заполнялся фанатами боев. Кто-то пришел с семьей, кто-то с друзями. Билеты на этот бой раскупили быстро и по высоким ценам. Теперь народ тратил еще больше на закуски, напитки, сувениры и прочую атрибутику подобных мероприятий.

Зрители занимали свои места и оживленно обсуждали предстоящий поединок. Обсудить было что: самый яркий дебютант сезона бросал вызов чемпиону прошлого года. Два роскошных бойца с разными стилями и темпераментом. Один - динамичный ударник, шикарно работающий в стойке, другой - вдумчивый, терпеливый борец, смертельно опасный в партере. Публика надеялась на все пять раундов по пять минут зрелищного мордобоя, хотя досрочное решение по смертельному исходу тоже хотелось увидеть. Финальный бой за титул чемпиона всегда велся насмерть.