Аддамс демонстративно стучит пальцем по внешней части запястья, недвусмысленно намекая, что времени у него осталось немного.

— Да… Извини. Это очень непросто. Уэнсдэй, пойми, я не могу прекратить думать о том, что между нами произошло, и…

— Тем хуже для тебя.

— Ты невыносима.

— Сочту за комплимент.

— Я не требую от тебя взаимности прямо сейчас… — Ксавье наконец удаётся нащупать подходящую мысль. — Я лишь хочу, чтобы ты знала правду…

— Все-таки хочешь признаться, что являешься монстром?

— Я не являюсь монстром и прекрати меня перебивать! — он огрызается, с большим усилием удерживая себя от ответной колкости. — Правда в том, что я не могу перестать думать о тебе. И о нашем поцелуе.

— И что я должна с этим сделать?

Равнодушные реплики Уэнсдэй режут его скальпелем без анестезии.

Говорят, она спустила пираний в бассейн обидчикам своего брата.

Зачем ей понадобились пираньи, если она способна причинять боль, будучи безоружной?

— Я не прошу от тебя взаимности. Только честности. Если тебе было со мной хоть немного приятно, может нам стоит попробовать…

— Не понимаю, зачем тебе это. Я не создана для отношений. Я сделаю больно.

Этим его не удивить.

Аддамс делает больно по несколько раз на дню.

Возможно, однажды у него даже выработается иммунитет.

— Я готов рискнуть.

— Что за рьяный мазохизм?

— Без тебя мне хуже, чем с тобой.

— Я не испытываю нужды в романтичных прогулках под луной и прочих глупостях, свойственных отношениям, — по крайней мере, ее слова можно расценивать как откровение.

— А что насчёт других нужд?

Ксавье словно стреляет из лука, целясь наугад.

Есть крошечная вероятность, что он попадёт в точку.

Он слишком хорошо помнит, как приоткрываются ее губы навстречу его языку.

Как учащается ее дыхание и ускоряется пульс.

И вот оно. Впервые за все время их разговора Уэнсдэй отводит глаза.

Туше, Аддамс.

— У меня осталось две минуты, чтобы добраться до печатной машинки, — резко бросает она, лишь бы только оставить последнее слово за собой и поспешно ретируется.

Но Ксавье и не думает ее останавливать.

Он мысленно празднует победу.

Склеп Крэкстоуна уже не выглядит таким кошмарным.

========== Часть 5 ==========

Уэнсдэй Аддамс ведёт свою хитроумную игру с целью разоблачить монстра.

Ксавье Торп начинает игру с целью заполучить Уэнсдэй Аддамс.

После разговора в склепе он упорно создаёт видимость, что в самом деле оставил ее в покое. Это стоит ему титанических усилий — привычка неотрывно наблюдать за каждым ее движением уже давно стала потребностью, если не жизненной необходимостью, но Ксавье кое-как удаётся собрать остатки самообладания в одно целое. Просевшая было успеваемость возвращается на прежний уровень, ведь теперь он не пропускает половину занятия, глядя на то, как ее изящные пальцы листают учебник. В его картинах появляются новые сюжеты и новые цвета. Чёрную краску Ксавье убирает на самую дальнюю полку и старательно игнорирует этот цвет в своих работах — слишком сильна ассоциация, есть риск сорваться. Один раз они с Аяксом даже выбираются в какой-то паб в Джерико, но Ксавье воздерживается от алкоголя, опасаясь, что после первого же стакана ноги сами понесут его к Уэнсдэй. Впрочем, вечер проходит относительно неплохо. Он потягивает колу со льдом, кажется, даже смеётся и весь вечер общается с девушкой, лицо которой забывает спустя минуту после ухода из бара.

Нормальная жизнь обычного подростка.

Ладно, не совсем обычного.

Но прежде Ксавье все полностью устраивало.

Теперь нет. Мир становится пресным.

Теперь его существование не имеет цвета, вкуса и смысла. Звучит парадоксально, но Уэнсдэй, в которой нет ни единого яркого акцента, наполняет его жизнь красками.

Нужно перетерпеть.

Он не станет давить на неё.

Он сделает свой ход, как только Аддамс ослабит бдительность.

Первый шанс выпадает 12 октября на уроке химии, когда Энид точным движением бросает ему на стол сложенный вчетверо тетрадный лист. Ксавье разворачивает записку. Витиеватые буквы сообщают: «Вещь рассказал мне, что завтра день рождения Уэнсдэй. Устроим сюрприз в полночь? Нужно придумать что-то крутое и жуткое! P.S. Передай другому»

В этом вся Синклер — то, что можно было уместить в одно предложение, она растянула на добрую треть листа.

День рождения Уэнсдэй. Разумеется, она родилась тринадцатого числа. Наверняка, это была ещё и пятница. Всерьёз заинтересовавшись этим вопросом, Ксавье ставит учебник на стол перед собой, чтобы незаметно достать телефон и отмотать календарь на 2006 год. Его догадки незамедлительно подтверждаются.

После уроков они скрываются в тупике одного из коридоров и совместными усилиями разрабатывают план, разделяя обязанности. Точнее, в большей степени план принадлежит Энид — она говорит без умолку и то и дело подпрыгивает, явно испытывая колоссальный восторг от своих идей. После каждой фразы она с обожанием смотрит на Аякса, а тот радостно кивает, соглашаясь с любым словом. Ксавье уныло ковыряет носком ботинка отколовшуюся плитку на полу, и его душу снова заполняет тоскливая горечь. Как много он готов отдать, лишь бы увидеть во взгляде Уэнсдэй такие же тепло и нежность, обращённые к нему.

— А Ксавье займётся… Ксавье! — звонкий голосок Энид выводит его из состояния мрачного оцепенения. — Боже, ты совсем меня не слушаешь! Как самый творческий человек среди нас, ты должен будешь разработать дизайн торта. Что-нибудь стильное, не слишком вычурное и обязательно мрачное, но не чтобы прямо жути наводило. И обязательно нужна надпись! Например… Милой Уэнсдэй от друзей!

Все присутствующие воззряются на Синклер со скептичными выражениями лиц.

— Что, перебор, да? — она расстроенно надувает губы, но тут же лучезарно улыбается. — Ну не беда, придумаем другую надпись.