Мать все же расслышала, обрадовалась комплименту:

— Ни в одно платье не влезаю!

— Тебе идет.

Лили обернулась, мать рылась в кошельке.

— Нет! — крикнула Лили и добавила тише: — Мне не нужны деньги…

— Возьми!

— Мне платят за пение! — сказала Лили и запела.

Вокруг них стали собираться женщины.

— Бесстыдница! — прошептала мать и убежала.

Ночью, когда ресторан закрылся, Лили вышла на улицу и остановилась. Наблюдала, как лилипуты садятся в автобус, отправляющийся в Сухуми.

Потом она увидела Ираклия, сидящего на заборе. Рядом с ним лежала дорожная сумка. Ираклий соскочил на землю.

— Я тебя ждал…

— Не мог позвать?

— Я уезжаю.

— Куда ты едешь?

— Отец все уладил. Я сговорился с лилипутами, они меня подбросят до Сухуми, оттуда на поезд — и в Тбилиси. Там пробуду день-два, не больше, и прямо в Батуми! Не помнишь? Я тебе уже говорил… — Ираклий засмеялся: — В общем, лилипуты меня ждут.

— Иди!

— Лили…

— Очень хорошо! — сказала Лили.

Они замолчали.

— Хочешь меня поцеловать? — спросила она.

— Нет…

— И я не хочу.

Он что-то собирался сказать.

— Иди, я сказала! — негромко проговорила она.

Поздно ночью, примерно в двенадцать часов, к воротам «Родника надежды» подъехала «Волга». Пожара еще не было, и дети спокойно спали. Из машины вышли муж с женой, которые накануне взяли из детского дома ребенка, удочерили.

Мужчина крепко держал девочку за руку, она сопротивлялась, пыталась вырваться.

— Я тебе покажу! — кричал мужчина. — Хулиганка!

— А если никого нет? — спрашивала жена. — Кому мы ее сдадим?

— Сдадим!

— Уже поздно.

— Посажу на крыльцо — и пусть сидит.

— Надо было мальчика брать.

— Ты сама заладила: девочку, девочку. Вот тебе твоя девочка!

— Это не девочка, это сатана!

Разговаривая, они подошли к лестнице. Навстречу им спускалась заведующая. Она нередко засиживалась здесь допоздна.

— Уважаемая! — издалека крикнул мужчина. — Мы ребенка привезли!

Заведующая остановилась и не отвечала, пока супруги не подошли совсем близко.

— Вы меня напугали, — сказала она.

— Уважаемая, мы хотим вернуть ребенка, — сказал мужчина.

— Пройдемте в кабинет, — заведующая прошла вперед. — В чем дело? — спросила она, садясь за свой стол. — Я вас слушаю.

— Она укусила меня в нос!

— А меня назвала обезьяной! — наперебой заговорили супруги.

— Дальше? — спросила заведующая.

Это была женщина средних лет, худощавая, с коротко остриженными седыми волосами, придававшими ей неожиданно юный вид.

— Дальше? — с недоуменной улыбкой развел руками мужчина. — Вам что, этого недостаточно? Два раза она чуть не сбежала, я еле поймал. Супругу мою укусила в нос. Покажи, Меги!

Меги подошла к заведующей:

— Вот, смотрите!

— Не заметно, — сказала заведующая.

— Как это? Значит, она должна была всю меня изуродовать, чтобы было заметно?

— Садитесь, — заведующая указала на стул.

Меги села.

— Возмутительно!

— Чего вы теперь добиваетесь?

— Мы хотели отвести ее в милицию.

— В милицию? — заведующая посмотрела на девочку, стоявшую в углу.

— Они меня называли Цисией, — сказала девочка.

— Да-да, в милицию, но я счел себя обязанным вернуть ребенка вам…

— Я не Цисия, — девочка спрятала руки за спину и опустила голову.

— Разве это плохое имя? — передернула плечами Меги. — Может, оно и вам не нравится?

— Девочку зовут Като, — сказала заведующая.

— Позвольте мне называть моего ребенка, как мне нравится! — Меги достала из сумки платочек и приложила к переносице.

— Мы уже до Кутаиси доехали, — сказал мужчина. — Думаете, это легко!

— Конечно, нет, — ответила заведующая.

Осмелев, мужчина продолжал:

— Сначала чуть от лимонада не лопнула, потом на мороженое накинулась…

— Новое платье выпачкала, — вставила Меги.

— Потом укусила мою супругу в нос.

Меги зарыдала.

— У вас не найдется сигареты? — спросил мужчина у заведующей.

— Пожалуйста, — она достала из ящика пачку сигарет. — Только осторожней, дом деревянный и очень старый…