Все это случилось в пятницу, а по пятницам множество народу стекалось в поселок из городка и ближайших деревень. Леван, сын доктора Коции, приехал с женой. Хотя поселок гордился доморощенным поэтом, но художником не мог похвастаться, Леван, тем не менее, знал, что здесь можно достать необходимые ему краски и кисти. Он оставил свою полуторку у сельсовета и вместе с Розой направился к базару. Они миновали синагогу, прошли еще немного, но тут дорогу им преградила толпа, запрудившая улицу против дома Абрашки.

— Что случилось? — удивился Леван. Какой-то юнец, издали узнавший его, в нескольких словах сообщил, в чем дело. Левана совершенно не интересовали обстоятельства падения Абрашки, и он, расталкивая толпу и ведя за собой Розу, с большим трудом пробился сквозь многоголосую ораву, выбрался на свободу, но тут кто-то окликнул его.

— А, Лейла! — сказал, обернувшись на зов, Леван.

Лейла выходила из магазина.

Кого только не встретишь по пятницам в поселке?!

Лейла знала Левана с детства, очень уважала его отца, и сейчас, на правах старого знакомства, бесцеремонно разглядывала Розу, которую еще не видела, но о которой была наслышана, а поэтому весьма заинтригована. Сегодня как раз представлялся подходящий случай познакомиться с ней. Лейле уже рассказали, что Роза была дочерью ночного сторожа, и хотя она, подобно Алисе, Ясону и многим другим, осуждала недостойный выбор Левана — она осуждала его не только за это, но и за многое другое, в частности за уход из семьи, — Роза сразу понравилась ей, а врожденная искренность и непосредственность не позволили скрыть свой восторг — совершенно, впрочем, противоречащий как ее мнению о Леване и его жене, так и ее взглядам на жизнь, — она подбежала к Розе и горячо расцеловала ее.

— Как только тебе доверили такую красавицу?! — по обыкновению громко воскликнула Лейла, прижимая Розу к груди.

У Розы был вид испуганной лани, она ничего не могла понять, растерянная и довольная одновременно.

— Ты почему не познакомил нас с женой?

Леван промолчал.

— А с отцом ты познакомил ее? — бесцеремонно спросила Лейла, и, не дожидаясь ответа, повернулась к Розе: — А ты, милая, знаешь свекра?

— Да, издали, — застенчиво ответила та.

Лейла грозно уставилась на Левана и воскликнула:

— Убить тебя мало, убить!

Она не стала объяснять, за что его надо убить. Леван терпеть не мог, когда вмешивались в его личные дела, но сейчас он даже не подумал рассердиться на Лейлу, он никогда не принимал ее всерьез.

— Лейла, а ты похудела, — с улыбкой заметил Леван, стараясь перевести неприятный разговор на другое и зная, что его слова доставят женщине удовольствие.

— Ха-ха-ха, да ты смеешься надо мной?! — расхохоталась Лейла. — Какое там похудела, я на четыре килограмма поправилась за лето. Не всем же быть такими стройными, как твоя жена! — Лейла тепло улыбнулась Розе и взяла ее под руку.

Втроем они пошли дальше, мимо кирпичных двухэтажных домов, с обеих сторон обступивших дорогу.

— Что тебя привело сюда, Лейла, материал собираешь для своей газеты?

— Нет, на днях день рождения Алисы, ищу ей подарок. А вы зачем?

— Краски хочу купить, — ответил Леван.

— Слушай, ты бы хоть показал одну из твоих картин, до нашей редакции дошли слухи, что ты начал рисовать.

— Верно.

— Чего же ты скрываешь? Или уже не считаешь интеллигенцию нашего города интеллигенцией?

— Ты права, в нашем городке нет настоящих интеллигентов.

— Кроме тебя, разумеется?

— Я ничего собой не представляю, — едко отозвался Леван, — но и вы не лучше. Лезете вон из кожи, а сами как были мещанами, так и остались.

— И отец твой мещанин? — вызывающе спросила Лейла.

— А кто же еще?

— Вот, имей такого сына! — останавливаясь, воскликнула Лейла. — По-твоему, и Вахушти мещанин? Тебе наплевать, что человек знает три языка…

— Почему бы нет?

— Да, я же забыла, ты ведь гений! Правда, пока еще подпольный… И дружков выбрал себе под стать. Один косоглазый Дзуку чего стоит!

— Дзуку лучше всех нас.

— Чем, скажи на милость, чем?

— Непосредственностью. Вы же, корча из себя интеллигентов, все время оглядываетесь, как бы чего не вышло, только и способны, что антимонии разводить.

— Я лично не считаю себя интеллигенткой, но желаю тебе добра. Всем обидно, что ты с алкоголиками водишься. Тебе следует выбирать друзей из своего круга.

— Я выбираю друзей по душе, — ответил Леван, взглянув на Розу. — Это кто же мой круг?

— Мы, — гордо заявила Лейла, — я, Алиса… Тебе что, всех перечислить?

Леван прекрасно понимал, что Лейла подразумевает под «всеми» Вахушти, Ясона и еще некоторых, которых он терпеть не мог. Леван разозлился, и его нарочито громкий издевательский смех, которым он ответил на слова Лейлы, прозвучал так, что даже Роза с укоризной на него посмотрела.

— Ха-ха-ха! Мой круг! Да Дзуку в тысячу раз лучше вас всех.

Лейла с иронией человека, убежденного в своем превосходстве, и одновременно с деланным сожалением поглядывала на Левана, не пытаясь возразить ему. Взбешенный ее хладнокровием, Леван хохотал еще громче.