И только подкатив вплотную к стене церкви, я неожиданно сообразил, что, может, ее защищает вовсе не группа Мислава, а это снова какие-то внутренние разборки в стиле все против всех. Но ничего, обошлось. К нам выскочил Петр – один из родственников Мислава и Михи, очередной Петрович – и начал что-то громко кричать Михаилу.

Я вылез через боковую дверь и, вытащив из салона гранатомет, немного отошел в сторону, чтобы никого не зацепить выхлопом выстрела. Поймал в прицел цель – баррикаду из мешков – и, мельком глянув назад, чтобы убедиться, что там никого нет, нажал на спуск. Ракета унеслась к цели, а через секунду громыхнул взрыв. Баррикада окуталась дымом, разорванная ткань мешков полетела в разные стороны, стрельба с той стороны прекратилась.

Неожиданно с крыши второго нашего бронеавтомобиля сорвалась ракета и тоже полетела к цели. Громыхнул взрыв, и кирпичная стена небольшого магазинчика обвалилась вниз. Ну конечно, как же это Керчь упустит возможность шарахнуть в кого-то из РПГ!

– Командир, тут такое дело: Петр говорит, что Мислав за несколько минут до нашей атаки пошел на переговоры с турками. Они где-то вон в том здании должны быть! – указал Миха на дом в конце улицы.

Так вот почему внезапно стихла перестрелка? Черт, вот так даже если специально захочешь подгадать, и то не получится. Надо же, какое стечение обстоятельств: Мислав пошел на переговоры, турки престали стрелять, а тут мы как чертик из табакерки выскочили, с ходу заняли хорошие позиции и всех постреляли.

– Какие еще, к черту, переговоры?! – рявкнул я. – Как его оттуда теперь вытаскивать, переговорщика хренова?!

– Петр говорит, что турки привели двух русских, и Мислав пошел на них смотреть. Старший турок дал свое слово в качестве гарантии безопасности нашего брата.

– Твою же ж мать! – в сердцах выругался я. – По машинам! Давайте быстрее, быстрее! – поторопил я Петра и остальных. – Саня, гони сюда, – махнул я армянину.

Через несколько минут из руин вышел еще один ее защитник – серб по имени Горан, он уже был не Петрович, а Иванович. Удивляюсь я с этих сербов: их фамилии, как наши отчества, только ударение, как правило, на первый слог.

Горан, как и Мислав, был здоровенным бугаем, но из-за травмы ноги сильно хромал при ходьбе. Черт, а ведь их должно было быть больше. В группу Мислава входили шесть человек:

четверо – расчет миномета, еще два – группа прикрытия.

– Остальные где? – поторопил я хромого.

– Погибли, – ответил за соотечественника Миха.

– А где рабы, которых они освободили? – задал я следующий вопрос.

– Когда началась осада, турки предложили всем желающим покинуть крепость, в обмен обещали никого не трогать. В итоге все рабы тут же вышли и сдались, – хмуро пробасил Михаил.

– Вот и делай после этого людям добро, – хмыкнул я. – Ладно, хорош прохлаждаться. Последний рывок остался: отобьем Мислава – и валим отсюда! Действуем решительно и быстро.

Петр сел за руль грузовичка, Горан разместился тут же в кабине. Через мгновение мы уже выдвинулись к тому самому зданию, куда ушел Мислав.

Вот ведь ситуация! Группа Мислава могла спокойно доехать до точки сбора на побережье и сейчас была бы уже на буксире далеко в море. Опять же, Гарик, скорее всего, остался бы жив. Но вместо этого бородатый серб решил помочь каким-то попавшимся ему по дороге рабам. В принципе, это хороший, отважный поступок, и на месте серба так поступил бы любой нормальный человек. В итоге освобожденные рабы при первой же опасности тут же решили сдаться обратно в плен, а группа Мислава потеряла двух человек и блокирована превосходящими силами противника. Вот и делай после этого добро людям!

Видимо, в старые времена эти чертовы развалины богом забытой крепости-церкви в самом центре Синопа были одной из туристических достопримечательностей: вокруг руин плотным рядком теснились трехэтажки, на первых этажах которых располагались магазинчики, сувенирные лавки, ресторанчики и кафешки. Сейчас, понятное дело, они все были закрыты и разграблены, но все равно атрибутов старой, сытой жизни хватало: где-то сохранились вывески, а где-то улицы были завалены разномастным туристическим хламом. Только что я проскочил мимо целой груды разломанных деревянных моделей парусников и яхт, а еще по округе были разбросаны декоративные якоря и спасательные круги. Видимо, когда-то этим были забиты полки местных магазинов и сувенирных лавок.

– С ходу атакуем! Огонь из всех стволов, но по стенам старайтесь не бить, – зачастил я скороговоркой. – Миха, разгонись и протарань стену здания, но ударь по касательной, чтобы не застрять. Если застрянешь, тут же сдавай назад, не получится – рви вперед. Керчь, а ты из люка не высовывайся. Как только ваша машина стену пробьет, контролируешь верхние этажи. Понял? Саня, твои сербы пусть прикрывают нас с тыла. Серега, мы с тобой десантируемся и полезем внутрь через пролом, который сделает Мишаня.

Миха разогнал свою «Кобру» до пятидесяти километров, я держал примерно такую же скорость. Для данного бронеавтомобиля эта скорость вполне приемлемая, но вот если разгоняться сильнее, то динамика разгона очень слабая. Двигатель надрывается, внутри БТР очень шумно. А ведь звукоизоляция такому виду машин не положена: это лишняя масса, и, что более важно, изоляция хорошо горит. В общем, лучше без нее. Вот так под надрывный рев турбодизеля мощностью 190 л. с. семитонный вездеход и ездит. Но это единственный недостаток в движении. Управляется «Кобра» в целом легко. Рулевое управление имеет американский гидроусилитель, который, как известно, чрезвычайно мощный: как в движении, так и на неподвижной машине руль можно крутить одним пальцем.