Сказать, что местность изменилась, это означало ничего не сказать. Исчезло все: невысокие заметенные снегом деревья и кусты, люди и оружие. Исчез даже сам снег. Там, где еще минуту назад находились два пулеметных расчета, была только черная, вся в оспинах, дымящаяся земля, с редкими, разбросанными кусками железа и ошметками человеческих тел. Сергей почувствовал, как к горлу подступает тугой комок, и сглотнул, удержавшись. Рядом потрясенно матерился Сашка. Но пока парни пребывали в ступоре, американские штурмовики пошли на третий заход, на позицию береговой батареи. И им уже никто не мог помешать. Парни, не сговариваясь, рухнули на землю, стараясь быть как можно незаметнее. А на огневых позициях 559-й батареи бушевали разрывы. Вновь и вновь «Скайрейдеры» заходили на пушки и тягачи, попеременно, то стреляя из пушек, то сбрасывая бомбы. Наконец штурмовики, набрав высоту и построившись клином, потянулись на восток, сыто урча двигателями. Сергей поднялся с земли, с ненавистью посмотрел им вслед и толкнул замешкавшегося Сашку.

– Пойдем, посмотрим, может, кто живой есть.

Живые, как ни странно, были. И даже некоторые из них не были ранены. Хотя первоначально парни были уверены, что после такой штурмовки на земле не уцелеют даже мыши. Просто батарея заезжала на заранее подготовленные запасные позиции, с уже вырытыми окопами, щелями и даже блиндажами. А вот из их пулеметного взвода не уцелел никто. Ничего целого не осталось и из техники береговой батареи, капониров и укрытий для нее не было. Поэтому единственным транспортом оказался «газон» пулеметного взвода. Через час, когда откопали и погрузили в кузов всех раненых, уцелевшие люди уехали из вообще-то красивого места на побережье, в один миг ставшего огромным кладбищем больше чем для сотни человек.

02 ноября, местное время 10:35. Камчатка. Авачинский залив. Эсминцы Камчатской военной флотилии «Влиятельный» и «Бесшумный»

На «Бесшумном» наконец-то аварийная партия смогла на скорую руку починить рулевое управление, и он, увеличивая скорость, стал обходить «Влиятельного». «Влиятельный» давно уже горел, сбавил ход до двенадцати узлов, вдобавок на нем стреляла всего одна кормовая башня главного калибра. Но он упорно шел, даже полз наперерез курсу американских кораблей, и командир «Бесшумного», капитан первого ранга Лесной, догадывался, зачем. Накануне вечером, когда корабли еще готовились к бою, во все пяти-трубные 533-миллиметровые торпедные аппараты эсминцев вместо стандартных противолодочных торпед СЭТ-53 загрузили реактивные торпеды 53–57. Прямоидущая дальноходная бесследная торпеда 53–57 с неконтактным магнитным взрывателем, практически скопированная с немецкого образца, предназначалась для атак надводных кораблей. Турбинный двигатель торпеды, работающий на перекиси водорода и керосине, разгонял торпеду до скорости в сорок пять узлов, максимальная дальность хода составляла восемнадцать километров. В принципе, советские эсминцы могли стрелять сразу по выходе из Авачинской бухты, но эсминцы типа «Гиринг» развивали максимальную скорость почти тридцать семь узлов, а еще на американских кораблях была превосходная акустика. Все это делало проблематичным поражение «Гирингов» с таких дистанций. А вот сейчас, когда между кораблями уже меньше шести миль, один «Гиринг» стоит без хода, а два горят, обстреливаемые вдобавок с берега! Короче, капитан первого ранга Лесной скомандовал торпедный залп по головному эсминцу, как только они с «Влиятельным» распределили цели. Горящий, стоящий без хода и уже не стреляющий «Гиринг» решили не трогать, так как на него заходили в атаку два торпедных катера.

02 ноября, местное время 10:35. Камчатка. Авачинский залив. Эсминцы US NAVY DD 874 «Duncan» и DD 879 «Leary»

Первым всполошился сигнальщик на «Лири». Не то чтоб он был более квалифицированный специалист, ему просто повезло, и он как раз смотрел в бинокль на «Бесшумный» в этот момент. А не заметить торпедный залп из пяти-трубного аппарата калибром каждой трубы более полуметра мог только полуслепой очкарик, но таких в сигнальщики US NAVY не берут. «Лири» тут же передал на «Дункан», идущий впереди, сообщение о торпедах и готовился к повороту на 75 градусов влево. В этот момент «Влиятельный» дал свой залп, уже из двух пятитрубных торпедных аппаратов. И с американских эсминцев его уже увидели многие. «Дункан» тоже стал начинать поворачивать влево. Положение осложнялось тем, что из-за уже полученных повреждений оба эсминца могли дать максимум узлов шестнадцать, не больше. Происходи эта ситуация десятью годами раньше, эсминцы типа «Гиринг» перед тем, как выполнить противоторпедный маневр, отстрелялись бы в ответ, на них ведь по проекту было установлено по два таких же аппарата. Но оба эсминца прошли через модернизацию по программе FRAM, согласно которой дальнобойные «длинные копья» были заменены на специальные противолодочные трехтрубные торпедные аппараты калибром всего 324 миллиметра. А у «Лири», как у корабля радиолокационного дозора, кормовой аппарат вообще был снят. Нет, конечно, можно было попробовать отстреляться противолодочными торпедами и по красным эсминцам, в конечном счете, и у них есть винты, на шум которых и наводятся эти торпеды. Но дистанция до красных была уже мили три, не меньше, а противолодочная торпеда Мк44 имела дальность всего шесть с половиной. И не миль, а километров.

«Дункан» замешкался с поворотом. Последний залп береговой батареи № 425 лег за кормой, но очень близко. Настолько близко, что гидравлический удар от разрывов 130-миллиметровых снарядов повредил перо руля. Поэтому эсминец, вздрогнув всем корпусом, как раненая лошадь, сначала свалился в неуправляемую циркуляцию, причем вправо, а потом, когда эсминец кое-как, управляясь машинами, начал ворочать влево, было уже поздно. Торпеды с «Бесшумного» дошли до своей цели. Палубная команда напряженно смотрела в воду, надеясь увидеть торпеды, но бесследную торпеду очень сложно увидеть, особенно если она установлена на глубину шесть метров, а в океане волнение в три балла. Из пяти торпед попала всего одна, под многострадальную корму. Неконтактный взрыватель сработал, когда торпеда проходила под кораблем, всего в полутора метрах под днищем, подорвав боевую часть весом в 306 килограммов. Подводный взрыв подбросил «Дункан», просто оторвав ему кормовую часть, вместе с кормовой башней главного калибра. «Дункан» стал быстро погружаться, задирая нос. И через пару минут на поверхности от него оставались только обломки и десяток людей в спасательных жилетах.

«Лири» уходил, но сорок пять узлов минус шестнадцать – это двадцать девять узлов. И с каждой минутой расстояние между десятью торпедами, выпущенными веером, и эсминцем сокращалось почти на километр. Напряженное ожидание команды «Лири» окончилось ничем. Взрыва не последовало. Люди на палубе так и не узнали, что мощный турбулентный поток, образованный винтами корабля, чуть-чуть отклонил одну из торпед, идущую первоначально точно под эсминец. А дальности действия неконтактного магнитного взрывателя не хватило буквально на метр. Бывает. Но едва моряки на эсминце обрадовались спасению от неминуемой гибели, с севера появилась новая угроза. Далеко за кормой раздался мощный взрыв, горящий, стоящий без хода «Беннер» стал разламываться пополам. И на мостке «Лири» увидели, как, огибая гибнущий эсминец, к ним, поднимая высокие буруны, понеслись две маленькие точки. Первым опомнился сигнальщик, наблюдающий за кормовыми углами:

– Торпедные катера противника, по азимуту триста сорок, идут прямо на нас.

Учитывая то, что эсминец был сильно избит, и, кроме поврежденной кормовой башни главного калибра, у него уже была разбита РЛС управления стрельбой, эти катера становились большой проблемой. Зенитные «Бофорсы» эсминца имели дальность стрельбы меньше, чем торпеды русских, а кроме «Бофорсов» на юте корабля уже ничего не было.

02 ноября, местное время 10:35. Камчатка. Авачинский залив. Торпедные катера из состава 282-го дивизиона торпедных катеров ТКА-1288 и ТКА- 1290 Камчатской военной флотилии

Командир ТКА-1288 только ухмыльнулся, когда большой эсминец лег на борт и перевернулся, получив торпеду в борт с его катера. Его ТК-1288 стал первым в Советском Союзе торпедным катером, утопившим уже два таких крупных боевых корабля. Прошлой ночью они добили ракетный эсминец типа «Чарльз Ф. Адамс», водоизмещением в четыре с половиной тысячи тонн. Если судить по меркам прошлой войны, так это вообще легкий крейсер. А сейчас они торпедировали эсминец типа «Гиринг», чуть поменьше, в три с половиной тысячи. И идут в атаку на второй такой же эсминец, причем уже видно, что у янки кормовая башня главного калибра молчит, и вдобавок ход узлов двадцать, не больше. Уже у его катера есть восемь тысяч тонн потопленного тоннажа, и сейчас будут еще, одна торпеда у него осталась. А если что, ему поможет ТКА-1290, идущий на левой раковине. И его тоннаж – это не транспорты, как у того же Героя Советского Союза Шабалина в прошлую войну. Современные боевые корабли из состава самого мощного флота на планете. Можно уже вертеть дырочку на кителе, как минимум орден Красного Знамени ему должны дать… А может быть и больше, орден Ленина или даже Звезду Героя? Он даже закрыл глаза, представляя, как будет выглядеть в мундире со столь высокой наградой. «Черт, забыл ведь, это плохая примета!» – подумал он, в следующую секунду услышав крик сигнальщика: