— Это несправедливо!

— Жизнь несправедлива! В ней ничего не даётся даром. И нигде не бывает идеально. Но если мне придется выбирать, строить своим детям будущее здесь или в Ликарии, я безусловно выберу здесь. И тебе того же желаю. Ибо, какие бы ни были эти драконы, они хотя бы ценят больше прочего право выбора — и такие же устанавливают законы. И вы здесь, дураки, сами можете выбирать, куда идти учиться, кем потом стать, куда ехать… Я могу оставить вам наследство поровну, несмотря на пол, могу дать вам лучшее образование — и знать, что вам не нужно будет потом это образование отрабатывать на очередной бессмысленной войне, развязанной ликарийским королем. Но за все надо платить, да? Ибо ничего в этой жизни не дается бесплатно!

— А у нас ты спросил, нужно ли нам?! Спросил, чего мы хотим?

— Не доросли еще, чтобы хотеть! — Уилмо устал. Как же он устал… Он снова посмотрел на сердитых, как шмели, близнецов, усталую Бетту, испуганную Лиссу… Ну да, пора уже с этим заканчивать.

— Хватит, — отрезал он, — в этом доме теперь новые правила. Никаких ночных прогулок! Лисса, ты больше не будешь ткать для Энжи паучий шелк. И работать над этими ее эльфийскими костюмами. Я выброшу тебя на улицу, если ты нарушишь это правило. Понятно?!

Девушка начала кивать быстро-быстро. Энжи поднялась на ноги:

— Ну, это уж слишком! Ты с ума сошел!

— …Дальше, — продолжил Уилмо, несмотря на их возмущение. — Ночью охранный контур закрывается. Если не можете вести себя как взрослые, то и я буду считать вас детьми. Потому что у меня уже не остаётся терпения…

И тут загремел гром.

Он зародился где-то далеко, за горами, и волной пронесся по Железной Долине. И хотя здесь, в горах, грозы были привычным явлением, у Уилмо все равно стало тяжелее на сердце.

Он снова выглянул в окно — только для того, чтобы убедиться: луна в небе ясная, и нет ни облака.

Гром загремел снова, и горный хрусталь в окнах слегка задрожал.

— Что это? — спросила Бетта. — Кто-то из драконов в плохом настроении?

— Придумала уже. Наверное, это салют! — махнул рукой Лин. — Пошли, может, посмотрим? Народ что-то празднует! Одни мы, как идиоты, сидим и слушаем папашины бредни… в смысле, ценные поучения, которые очень помогут в жизни.

«Это и правда салют, — сказал себе Уилмо. — Или действительно какие-нибудь драконьи дела. Не может быть ничего другого.”

Но на сердце было тяжко, потому он первым вышел на террасу.

Дети, само собой, последовали за ним.

Их дом находился в достаточно богатом человеческом квартале, расположенном на склоне горы. Недвижимость тут была ещё не баснословно, но уже очень дорогой. Но она того стоила: построенная по типу драконьих жилищ, с отличной инфраструктурой, элегантным убранством и потрясающим обзором — так что да, вид на долину оттуда открывался впечатляющий. Уилмо не удивился, что все соседи, привлечённые шумом, тоже вышли поглазеть.

И смотрят в небо.

— Ночи тебе, почтенный Уилмо! — крикнула Марша, купчиха и его ближайшая соседка. — Ты не знаешь, в долине какой-нибудь праздник? Может, драконы что-то колдуют? Небось, пару кто из знати нашёл? Или наследник родился?

— Не слыхал о таком.

— А может, гроза такая? Я читала, бывают такие крошечные штормы, когда на небе ни тучки…

Загрохотало снова, но во тьме ничего было не разглядеть.

— Не знаю, пани Маршо! — на сердце у него было тяжело, словно кто-то набил туда камней. — Что-то странное какое-то, этот салют. Не нравится он мне…

И тут небо на горизонте вспыхнуло.

Казалось, будто кто-то зажёг свет: ночью на мгновение стало так ясно, как днем. И в той невероятной вспышке стало видно, что над долиной сцепились в смертельной битве драконы — один огромный, похожий на скелет в зеленом пламени, и несколько драконов поменьше с символами Стражи Предгорья на шкурах… И предгорные драконы падали вниз один за одним, прямо на загорающиеся один за другим дома.

А там, внизу, прямо по Железному Тракту огромная армия, сияя магией, двигалась с человеческих земель в долину.

— Спасите боги… — прошептал кто-то.

— Но этого же не может быть… — это, кажется, сказал сам Уилмо.

А потом вспышка погасла, но наконец докатился звук — громкий настолько, что скала задрожала, будто в лихорадке. Откуда-то сверху сорвалось несколько камней.

Уилмо застыл. И не один только он: бывают на этом свете картины, в которые ты не можешь поверить, даже когда своими глазами видишь. И перед ними всеми определённо предстала одна из таких.

А потом в этой холодной, пустой тишине Энжи закричала.