Шрифт:
– Почему?
– В этот раз надо реально подсчитывать голоса!
– То есть для вас это в новинку?
– Да.
– А как вы хотели?
– Не то чтобы хотели, но мы привыкли к другому: результаты, которые спускают сверху, те мы и рисуем. За Правителя – 80 %, за остальных – у нас тоже есть план.
В тот весенний день я проснулся от запаха яблони из окна.
– Как же я счастлив! А запах!
– Это просто мой новый аромат, – сказала Ася. – Ты говоришь о счастье. У меня тоже предчувствие.
– Какое?
– Что я больше никогда, никогда не буду так счастлива, – она взяла обеими руками меня за голову и заглянула в глаза.
– Мы будем так счастливы всегда. Что ты, – ответил я.
– Может, и так, – ответила она безралично.
– Почему? – спросил я, состроив такое же безучастное лицо.
– Я же не буду спорить, – рассмеялась Ася и нажала на пульт.
– В выборах победила кандидат демократических сил Лана, – бубнил телевизор. – Правитель решил удалиться в деревню, где он будет доживать жизнь в согласии с природой. По соглашению с победившей стороной, на бывшего главу страны распространена амнистия.
Шум на улице заставил нас выглянуть. Люди гуляли огромными демонстрациями. Но их больше никто не разгонял. И не кричал в мегафон:
– Граждане! Ваше мероприятие несогласовано! Просьба разойтись! Иначе вы будете задержаны и наказаны!
Никто такого не кричал в мегафоны. И небо не упало. И никто не громил магазины.
Полицейские скучали с непривычки, не зная, куда девать руки, и куда спрятать дубинки, за которые им было стыдно. Сколько тел поранили и искалечили эти приспособления.
Мы идём по улице, люди уступают нам с улыбкой дорогу, а мы – им со смехом и радостью. Я слежу за телефоном, где по YouTube идёт прямая трансляция из дворца президента. В нём Лана общается с Правителем. За его спиной стоит дочь. Видно, что они что-то говорят друг другу, не слышно что, только видно, как они друг другу улыбаются. Внизу строка говорит: «Правитель передаёт бразды правления новому президенту».
Нам кто-то дарит цветы, огромный букет из двух частей, гвоздик и роз.
– Давай пойдём и подарим цветы Лане и Правителю, – предлагаю.
– Давай, – грустно соглашается Ася.
– Не грусти, – толкаю я её плечом. – Всё будет хорошо.
– Я знаю.
Цепь чёрных космонавтов у дворца президента не пускает нас, поэтому пускаю в ход все свои чары: «Пустите нас», – отдаю мысленный приказ.
– Давайте, проходите, кивает нам командир.
Вдруг рядовой в чёрном заступает дорогу.
– Я тебя узнал, – говорит он мне. – Это из-за тебя Правитель сдался. Так будь же ты проклят, – и отступает.
На меня смотрит ствол дробовика.
Я успеваю испугаться. Ася кидается вперёд. Звучит выстрел.
Остальные охранники вяжут стрелявшего.
Ася умирает, кровоточа раной на груди.
– Спасибо тебе. Ты мне подарил свободу. Себя. Ощущение полёта, – говорит она.
И затихает.
Я становлюсь совсем стариком.
Последние разговоры
Всё-таки выполнение чужих желаний не проходит бесследно. Гляжусь в зеркало. Лицо покрывают морщины. Я плачу. Как же ты так, Ася?
Я попал в это время, выполняя чужое задание, в результате нашёл себя и любовь, и потерял её. Остался только я. Не зря я думаю об этом. Мысли друг друга притягивают нас. Мне звонит Померанец.
– Где ты?
– Живу в гостинице.
– Давай, приходи, – приглашает он, и голос у него дрожит.
Квартира его такая же. Только Эдуард Померанец – тот, кого я первым встретил в этом времени – совсем другой.
Он сидит за столом, а перед ним – портрет жены. Я всё понимаю.
– Так что она? – киваю на фото.
– Она не хочет жить, – улыбается Эдуард, и его губы дрожат. – Кажется, ты этого хотел?
– Да, – отвечаю. – Такое было моё задание.
– Ты мне об этом не рассказывал.
– А, – машу рукой. – Всё совсем не так безоблачно в нашем будущем.
– Да. Ты время от времени об этом намекал.
– У нас там полный ужас. Диктатура.
– Неужто? – спрашивает Померанец. – Зачем же мы боремся? Чтобы всё кончилось ужасом для наших потомков?
– Всё меняется, – отвечаю я. – От поступков, наших действий, в каждый момент времени.