Интересно, почему. Из-за путешествия во времени. Или из-за перстня. Или из-за того и другого. Одно нарушение хода естественных событий влечёт за собой другое, пока не возникает длящаяся во времени сверхъестественность.

На площади стоит машина с надписью «Полиция». В неё заводят троих по виду интеллигентных человек, двух мужчин и средних лет женщину. Они упираются и хором кричат:

– Долой ложь! Да здравствует правда!

Люди в чёрном: «Омоновцы», – шепчут в толпе – бьют их дубинками, чтобы заткнуть рты.

На происходящее глазеет группка людей. Многие в медицинских масках.

– Это что? – киваю на задержание.

– Неразрешенный одиночный пикет, – объясняет мне кто-то в толпе, – за свободу выборов.

Другие встревают:

– Доигралась интеллигенция.

– Они по-своему правы. Правитель уже всем надоел.

– Если не он, то кто?

– Кто? Кот! Хотя бы мой кот! Даже он будет лучше! Кто угодно! Кто угодно, у кого не будет воровской шайки из бывших друзей!

– Таков уж наш обычай.

– По-иному в нашей стране никак.

– Это бояре плохие. Правитель хороший.

– Хороший? – переспрашиваю.

Видимое только мне лицо Гольца появляется над головами и грозит пальцем. Профессору не нравится диалог, в который я вступил. В ответ прикасаюсь к перстню и отдаю мысленный приказ профессору: «Исчезни!» Тот исчезает. А люди из толпы завелись:

– Ты, мил человек, тоже без маски. На глаза сатрапам не попадайся. А то тоже задержат. Или штраф наложат.

Это зеваки мне. Только пожимаю плечами.

– Интересная экипировка! – отвечаю.

– Это вы о ком? – спрашивают в толпе.

– Да вот, гляжу на силовиков.

– Точно говорите. Это и есть насиловики, – а я молча улыбаюсь.

– Это гвардейцы, – объясняют мне, кивая на людей в шлемах. – Если вы смотрели в детстве фильм «Три толстяка», то помните, там были гвардейцы. Так вот, это они. Сейчас они себя называют ОМОН.

А не попробовать ли мне мои недавно обнаружившиеся сверхспособности? Выхожу из толпы, отдавая мысленный приказ блюстителям порядка: «Мир. Спокойно. Мир».

Прохожу сквозь строй тех, кого они называют гвардейцами или космонавтами, по той причине, что блюстители порядка в защите и шлемах. Кто-то из них хватает меня за плечо, я с улыбкой оборачиваюсь, и схватившая рука в перчатке ослабевает хватку и спадает с моего плеча. Еще один замахивается на меня дубинкой, но, встретившись со мной взглядом, отпускает её.

Подхожу к пакующим в автозак задержанных блюстителям порядка и похлопываю космонавтов по плечу. Они нервно оборачиваются.

– Мир. Ребята, мир, – говорю.

– Что вы хотели? – огрызаются люди с надписью ОМОН на костюмах. – Вы без маски!

«Мы сейчас вас тоже задержим», – то ли говорит кто-то из них, а то ли вот-вот скажет.

– Я вас прошу, – отвечаю я расслабленно. – Отпустите задержанных.

– Почему? – настораживаются космонавты.

– Они такие же, как вы люди, – отвечаю.

– Но они нарушили закон!

– Я человек из будущего, – говорю. – И я знаю, что вы все умрёте. Так же, как и те, кого вы задержали. Разве у задержанных есть желание зла?

– Этого мы не знаем, – огрызаются. – Да оно и неважно.

– Да и закон ваш говно. Написан под правителя. Придёт время, и его перепишут, – говорю по наитию.

–А ты точно из будущего? – спрашивают.

– Да. Конечно, – говорю, и мысленно посылаю приказ профессору Гольцу, чтобы он сейчас не появлялся и не мешал бы мне «влезать в игры, которые не несут ничего, кроме несчастья и нестабильности». На миг мне кажется, что его лицо возникает в вышине, но тут же пропадает.

– И как там? – спрашивают меня, и чувствуется, что мне верят. – Как ты вообще к нам попал?

– Портировался, – пожимаю плечами. – А там… У нас свобода. У нас никого не винтят и арестовывают на улице за одиночные пикеты.

– Не может быть! – мне говорят. – Тем более, у нас коронавирус! Это нарушение режима самоизоляции!

– Выборы должны быть свободными, – говорю.

– Нельзя, – переглядываются они. – У нас есть тайный приказ от самого Правителя жестоко разгонять и винтить.

– Но ведь выборы состоятся и ваш Правитель проиграет, – говорю со вдохновением. – Подумайте сами: если у нас в будущем свобода, то каково будет будущее палачей и сатрапов?