А вот Арн был дома, и рассказал мне об этом очень «подробно» по моему возвращению.

— Тебе лучше перестать избегать его, — сказал он, — Этот парень сильный…

— Я думал, ты хочешь, чтобы он взял тебя в ученики? — парировал я.

— Это было до того, как он влетел в мое окно и начал кричать, как будто я украл у него что-то дорогое… Типа камня манны, например. Где ты вообще был? Прошел почти час, прежде чем он все-таки свалил.

— Лучше тебе не знать.

Он подозрительно посмотрел на меня, и я быстро сменил тему.

— Значит, воровство камня — серьезное табу или что-то в этом роде?

— Это нечто большее, — сказал Арн.

Хотя он, несомненно, заметил мою попытку отвлечь внимание, он был слишком «умным» ученым, чтобы отказываться от возможности что-то обсудить.

— Возьми, к примеру, Астаза. Он был единственным ребенком. Когда его убьют, положение будущего возрождения естественным образом перейдет к его дочери. Но без его дочернего камня она будет простолюдином. Она никогда не сможет ничего унаследовать. Линия Астаза, а значит, и его родителей, закончилась. Четыреста лет возвращения Зорей зашли в тупик. Впервые со времен альянса другая ветвь семьи возьмет на себя управление.

«Теперь я единолично ответственен за смену режима, положившую конец династии?»

— Кто следующий в очереди теперь, когда Астаза больше нет? — спросил я, как только убедился, что контролирую свой голос.

— Ну, тут все усложняется. У Арка Зори, двоюродного «некровного» брата Астаза есть сестра, Мари, которая была бы очевидным выбором в этой ситуации. Но она вышла замуж за семью Диа и не была связана с Зори уже несколько десятилетий, так что неясно, имеет ли она вообще право. Возвращаясь в прошлое, у Минры и матери Астаза был еще один сын, Амич, но он никогда не был женат и был бы плохим выбором для продолжения рода. Также вполне вероятно, что он не переживет двоюродного племянника Сола, ибо никогда не был самым здоровым человеком. В то время как некоторые предлагали попытаться убедить Амича поспешно заключить союз с какой-нибудь респектабельной молодой женщиной в надежде создать новую правильную линию, есть несколько фракций, надеющихся на разные результаты.

Я старался обращать внимание на все имена, но не тратил много времени на генеалогию Зорей, если не считать беглого поиска каких-нибудь Арнов, и все они были в основном бессмысленны для меня.

— Значит, будет кризис престолонаследия, — заключил я.

— Вероятнее всего. Если только мы не сможем… — Арн резко оборвал себя, выглядя смущенным.

Он оглядел комнату, быстро моргая, затем поспешно продолжил.

— Эм, найдите подходящего кандидата из другого места.

Я хотел спросить его, что он имел ввиду, и вообще, что хотел сказать, но, поскольку он позволил мне сменить тему, я подумал, что слишком давить на него было бы дурным тоном. По крайней мере, не сейчас.

— У Амича был младший брат, Эрик, и его род довольно силен и по сей день. Из всего, что я слышал, похоже, что это будет состязание между тем, имеет ли Мари Зори все еще право на участие, несмотря на ее «положение» в семье, сможет ли сам Амич уладить свои дела и пережить своего более здорового брата, или сможет ли этот Эрик требовать достаточной поддержки от своей семьи. У Эрика самые сильные возможности на наследие, но худшее положение.

— А есть ли причина для Дома Раммов беспокоиться об исходе этого кризиса престолонаследия?

Если убийство Астаза спровоцировало все это, и непропорциональное количество Арнов было с Рамма… Если кто-то из них вступил в союз с Мари или с тем же Эриком?

— Есть ли вероятность того, что Рамма настаивает на том, чтобы это была Мари? Мы знаем что-нибудь о ее бывшем муже? Какая-то связь с семьей?

«Третий» лишь рассмеялся.

— Я вижу, ты сразу же предположил самое худшее. Я уверен, что ничего подобного. Они точно не могут иметь на нее никакого влияния.

— Но она близкая линия, она следующий возможный кандидат, — настаивал я, — Семья знает это!

Почему о ней мне ничего не рассказал Сол? Если только у него не было каких-то скрытых мотивов…

— Так? — начал Арн. — Какая нам от этого польза? Мы уже тесно связаны с Зори, и это больше, чем что-либо между любыми другими домами. Зачем нам вмешиваться в их политику?

— Я не знаю, но мне все это не нравится. Союз с ней — еще больше укрепит связь между Раммой и Зори.

Я бы не сказал, что мне нравился «первый», но я стал уважать его, и он определенно выполнял свой долг в меру своих возможностей, несмотря на свои личные чувства. Я определенно мог бы представить его в роли «убийцы», если бы было решено, что смерть Астаза будет политически целесообразной. Мол в следствии чего жениться на Мари?

«Бред…»

Я предполагал, что смерть Астаза была личной «расплатой», но что, если она была политической? «Первый» и Астаз были достаточно близки по возрасту, достаточно близки по положению, для них не было бы неразумным встретиться друг с другом.

Нет, «первый» все еще не подходил. Он был воплощением «хорошей» жизни. Он был предельно ответственным, все делал правильно. Даже если у него был вспыльчивый характер, это не означало, что он никогда не жил хорошо. Учитывая его обстоятельства, он имел полное право проявить небольшое «раздражение».