Я вздрогнул и задумался, существуют ли такие вещи, как бесплатные столовые для знати. С другой стороны, я никогда не видел, чтобы деньги переходили из рук в руки. Я даже не знал, пользуется ли дворянство той же валютой, что и остальное население. Это было похоже на вопиющую оплошность, теперь я подумал об этом.

Как я мог так переусердствовать только с вещами, которые в конечном итоге не имели значения? Мое полностью ошибочное представление о дворянстве было постоянной проблемой, которую не могло решить никакое количество чтения в течение недели или месяца.

Конечно, я могу понятия не иметь об экономической структуре людей, в которых я внедряюсь, но, по крайней мере, у меня был полный дневник жизни Дитрия до настоящего времени. Никто никогда не пытался украсть или прочитать его, но он у меня был, и я до сих пор верно писал в нем. Я, возможно, не знаю, на какой высоте лететь на север или на юг по улице, но, по крайней мере, я знал каждую градацию приветствия Раммы.

Нет, самообвинение не помогло. Мне нужно было сосредоточиться.

И для этого я мог бы также начать с Юры. Как бы мне ни хотелось избежать встречи с ним, я знал, где он живет, и даже если он не хотел говорить о друзьях Астаза в сообщении, он мог бы рассказать мне больше лично. И я мог бы извиниться за то, что пропустил его уроки лично, и, может быть, убедить его, что я не такой глупый, каким кажусь.

Что ж, в социальном плане я, вероятно, был таким же глупым, каким казался, но я не мог позволить этому остановить меня. Все тупые, пока не учатся лучше, верно?

Мне было сложнее отследить его здание с уровня земли, но оно было очень причудливым и «индивидуальным».

Я подлетел к его балкону и робко постучал в его дверь.

Я подождал несколько минут, беспокойно расхаживая взад-вперед, затем постучал еще раз, более сильно.

— Да? — спросила молодая женщина, высовывая голову из двери.

— О. Извините. Я думал, что это дом Юрика. Господина Юрия, то есть. Мне очень жаль, что я побеспокоил вас. Вы случайно не знаете, где он живет?

— Это его дом. Его сейчас нет дома. У вас есть для него сообщение?

— О, только что я зашел. То есть Дитрий зашел, и я хотел бы спросить его о кое-ком…

Ее глаза лишь немного расширились.

— Дитрий? Но ведь он ходил навестить вас. Что-то насчет пропажи отчетов и того, что ты, вероятно, мертв?

После ее слов, я захотел ударить себя. Конечно. В первый раз он сказал, что я должен продолжать отправлять сообщения. Я избегал его из-за его потенциального гнева, но, похоже, я слишком переусердствовал.

— Отлично. Тогда я обязательно буду избегать его, когда он вернется.

Она сердито посмотрела на меня, потом вздохнула.

— Можете также зайти и подождать. Он явно беспокоится о вас.

— Почему? Мы едва знакомы.

Она посмотрела на меня как на дурака, а затем рассмеялась.

— Он очень сильный человек. Если ты ему нравишься, он с самого начала считает тебя другом. Если он тебя ненавидит, у тебя никогда не будет шанса изменить его мнение.

— А кто я? — спросил я, почти опасаясь ответа.

— Друг, конечно. Ты же не думаешь, что он так беспокоится о благополучии врагов, не так ли?

— Честно говоря, я не знаю, чего ожидать. Он… Он другой.

— Это тоже.

Она нашла место у окна и элегантно села. Это привлекло внимание к гладким складкам ее блестящего переливающегося синего платья, под которым сверкала более глубокая синяя подкладка.

— Итак, а почему вы здесь?

— Жду его возвращения, надеюсь, что скоро вернутся. Кстати, ты говорил некоторым людям, что хочешь встретиться со мной, не так ли?

— О, ну, должен признаться, я не знаю, кто вы.

— Мари Зори.

— А, вы сестра… — но я не успел договорить.

— Или же, Мари Рамма.

«Так это не сестра Астаза, а его жена? Прямо передо мной… Черт, почему в этих долбанных дворянских семьях так часто повторяются имена?»

Мой желудок болезненно сжался, и я быстро отвел взгляд, сжимая руку от внезапной паники. Я не был уверен, смогу ли заставить себя солгать ей в лицо.

— Я так сожалею о вашей утрате, — выдавил я, — Я не… Не понял, что это вы.

— Спасибо. Я так понимаю, у вас есть ко мне вопросы?

— О. Да. Простите, я не был готов к такому… Я не думал, что вот так скоро вас встречу.

— Все в порядке.

— Подожди, почему вы здесь? Ваша дочь…

— С ней все в порядке. Она с врачами и алхимиками, и я больше ничего не могу сделать.

Она произнесла слова с небрежной пустотой, которая, казалось, проникла мне прямо в душу, каким-то образом усугубив боль моей перенапряженной силы. Сила, которая должна была принадлежать её ребенку…