— Их коллега. Мэрит Эндрюс-Таурус. Физик в штате Звездного Флота. Она работала некоторое время вместе с Пайпер и Сардой в связи с делом о дредноуте.

Однако он так и не сумел скрыть собственное возмущение, которое прорвало все внешние барьеры вулканцев. Наверняка Перрен осознавал, что, раскрывая перед чужаками тайну духовного единения и слияния интеллектов со своим учеником Сардой, он предает священное для всех вулканцев дело.

Неужели это вошло у него в привычку? Неужели Морни добилась контроля над его подсознанием до такой степени, что он забыл о чувстве ответственности перед всеми, кроме нее?

Урсула Морни сначала еще раз обдумала сказанное им, затем кивнула и снова обожгла меня своим взглядом.

— Мы легко сможем определить местонахождение ваших друзей. Потому что вы сами любезно предложили мне способ привлечь их внимание, — она неуклюже взяла в одну и ту же руку трикордер и коммуникатор и произнесла: Наверняка они ответят на призыв о помощи одного из своих людей, профессор отдала оба прибора охраннику, перезарядила фазер и посмотрела на Перрена. — Проследите, чтобы они были заперты в хранилище. Я обещаю вам, что не причиню им никакого вреда, если они сами не вынудят меня к активным действиям. Иногда это бывает просто необходимым, не так ли? Для того чтобы быть добрым, надо стать сильным. Проводите их туда сейчас же. Охрана пойдет с вами. Встретимся в главной лаборатории.

После стольких лет совместной работы Морни хорошо знала все слабости Перрена. К своему огромному огорчению, я увидела, что она с успехом применяла это на практике.

С болью в сердце я заметила, что Сарда начал оправляться от полученного удара. К нему уже вернулось сознание, но ходить без посторонней помощи он еще не мог. Теперь нам предстоит короткая прогулка в небольшую и холодную комнату.

Когда мы оказались запертыми там, Скеннер и Сарда сразу же сели на крышку упаковочного ящика. Охранники задержались по ту сторону двери, но Перрен вошел вместе с нами.

Я обратилась к нему так тихо, что только он мог слышать меня.

— Вы действительно собираетесь продать сверхускоритель правительствам, враждебным Федерации? — мой голос прозвучал неожиданно доверительно.

Он огорченно покачал головой и произнес:

— Уверяю вас, командир, что я любой ценой разрушу сверхускоритель при первой же угрозе упустить технологию его производства из рук Федерации.

Даже если для этого потребуется моя жизнь.

Слова вулканца удивили меня. Некоторое время я просто разглядывала его, затем выпалила;

— Таким образом, все остальное — блеф?

— Нет, — ответил он. — Не совсем так. Урсула все равно будет делать все так, как захочет. Но у нее свои цели, а у меня — свои. До определенного момента они совпадают. Но когда настанет время разойтись в разные стороны, я думаю, что смогу проконтролировать ее действия.

— Как вы можете быть так уверены в этом?

— Не задавайте больше никаких вопросов, командир, — отрезал он. — Они начинают меня раздражать.

Это стало заметно и по его лицу. Нахмурив брови и тряхнув темными кудрями, он развернулся и вышел, закрыв за собой дверь на массивный засов.

— Вот так, — проворчал Скеннер. — Вулканец только с виду, — он уставился на дверь, затем повернулся в сторону Сарды. Его злость и презрение, обращенные раньше в сторону последнего, теперь обрели новую мишень для атаки. Не обращая внимания на строки Устава, согласно которым дотрагиваться до вулканцев не рекомендовалось, Скеннер принялся массировать его ослабевшие руки и ноги. Правда, он и раньше не очень-то прислушивался к уставным тонкостям. — Ничего, все будет хорошо. Ты обязательно поправишься. Молодец. Ну, как ты себя чувствуешь?

Сарда устало заморгал глазами, еще не в силах сфокусировать свое зрение, и ответил:

— Неважно.

Меня охватила волна сочувствия: его голос был все еще слаб, и каждое слово давалось ему с трудом. Сев рядом с ним на соседний ящик, я спросила:

— Совсем худо?

Но только после этих слов на его лице проявилось настоящее страдание.

С печалью в голосе он произнес:

— Как глупо все получилось.

Его честность и открытость, вновь поразили нас.

Скеннер пытался что-то сказать, но резким поворотом головы я оборвала его.

— Вы думаете, что получили какие-нибудь серьезные повреждения?

Сарда с трудом выпрямился, но его тело все еще продолжало трясти.

Одновременно мы со Скеннером взяли его под руки.

— Ничто не останется постоянным, — чуть слышно ответил Сарда, — она всегда не одобряла моей связи с Перреном.

От напряжения он едва не лишился сил, но все же теперь у него появился блеск в глазах: его здоровье брало свое.

— Нам надо поговорить, — начала я. — Нужно разработать план действий.