– Хорошо, может сходим в ресторан в субботу или в кино?

– Нет, Боря, мы с тобой уже это обсуждали, – строго говорю я, закрывая саквояж и приближаясь к кровати пациентки. – Ну что, Евгения Владимировна, зайду к вам на днях, проведаю.

– Конечно, Варенька, надеюсь, Боренька хороший профессионал своего дела, – соглашается пациентка и я хмыкаю, как быстро этот плейбой стал Боренькой.

Прощаюсь с обоими и выхожу из палаты. Сегодня освободилась раньше, заеду еще к одной пациентке и домой, побуду с сыном. Антошка и так меня почти не видит.

Почти две недели мы с Викой каждый день проводим физиотерапию и сегодня она смогла поднять немного свою руку, я в восторге.

– Молодец, малышка, – улыбаюсь ей, поглаживая пальчики, – А теперь сжимай мой палец, сильно-сильно, как только можешь, – Вика напрягается, а я чувствую лишь слабое подергивание. Так, нужно больше упражнений на моторику. – Молодец, завтра принесу тебе мозаику, будем собирать, хорошо? – Вика кивает и чуть улыбается. Это уже не первая ее улыбка за эти две недели.

– Кто вы такая и что здесь делаете? – слышу гневный голос у двери и оборачиваюсь, рассматривая молодого мужчину в накинутом белом халате на плечи, – Почему вы с моей дочерью?

– Я – ее физиотерапевт, – почему-то начинаю оправдываться, но мужчина отмахивается и выходит, хлопнув дверью. Слышу только «Черти, что!» и шаги по коридору. Ясно, пошел к главному врачу, но я здесь не просто так, я лечу его дочь. – Это твой папа? – оборачиваюсь к Вике, и она кивает, снова улыбаясь.

– Ух, какой он у тебя грозный и сердитый, рычит, как серый волк, – улыбаюсь я и замираю, видя, как глаза ребенка наполняются слезами, – Вика, что случилось? Тебе больно? – встревоженно спрашиваю ее, ощупывая ручки и ножки. Девочка отрицательно мотает головой.

– Вот, посмотрите, она довела моего ребенка до слез, – снова слышу сердитый голос, и в палату входят Михаил Сергеевич и тот мужчина, отец Вики.

– Даниил Николаевич, это не посторонний человек, это Варвара Дмитриевна-физиотерапевт, самый лучший, должен отметить. Она занимается с вашей дочерью уже две недели и насколько я заметил есть прогресс,

– Почему я не знаю, что такой молодой специалист занимается моей дочерью? – сердито говорит мужчина, оглядывая меня с головы до ног, будто я двоечница-студентка на пересдаче.

– Ну знаете ли, – начинаю закипать я, – Если вам не нравятся мои методы лечения, я могу и уйти, – начинаю судорожно собирать свой саквояж, почти закидывая туда свои драгоценные баночки.

– В-а-а-р-я-я, – раздается тихий голос с кровати, чуть растягивая слоги, и мы все замираем, удивленно смотря на Вику, девочка морщится, делает усилие, приоткрывая рот, – Ос-т-а-н-ь-ся-я, – снова тянет она.

Мужчина подскакивает к кровати и садится на край, осторожно приподнимая свою дочь за худенькие плечики:

– Скажи еще что-нибудь, котенок, неважно что, – просит ее отец, а его дочь улыбается, глядя ему в глаза.

– П-а-па-а, – шепчет она, а я вижу, как у мужчины слезы текут по щекам. Отворачиваюсь сама, чтобы не заплакать, такие моменты просто выворачивают наизнанку.

– Я приду завтра, Вика, до свидания, – говорю строго и направляюсь к выходу из палаты, – До свидания, Михаил Сергеевич.

– До завтра, Варя, – кивает мне главный врач и я иду по коридору, спускаясь по лестнице. Уже когда сажусь в свою машину, вижу, как ко мне быстро идет отец Вари. Разглядываю мужчину, на вид лет 35, очень симпатичный, чем-то похож на итальянца, темные волосы до плеч, черные глаза, немного смуглая кожа. Очень красивый, одет дорого и элегантно.

– Варвара Дмитриевна, подождите, – кричит он мне, и я со вздохом вылезаю из машины, потуже запахнув свое пальто.

– Извините меня, пожалуйста, – встает он напротив меня, и я замечаю какие у него длинные и черные ресницы, ну точно итальянец. – Моя дочь, она…заговорила, – продолжает мужчина, сглатывая слова.

– Да, у Вики есть заметные улучшения, – соглашаюсь я, – Извинения приняты.

– Вы же не откажетесь теперь от нее? – встревожился мужчина, – Поймите меня правильно, я не думал, что специалист может быть таким молодым.

– Вы тоже мне кажетесь не слишком старым, однако я вижу, что это не мешает вам добиваться определенных успехов, – оглядывая его дорогое коричневое пальто и итальянские ботинки, сказала я.

– А это, да, – как-то потеряно отвечает отец Вики, будто только сейчас заметил, во что он одет. – Еще раз прошу простить меня. – глухо говорит он и поворачивается, чтобы уйти.

Я сажусь в машину и поворачиваю ключ зажигания. Отец Вики снова возвращается, и наклонятся к моему окну, я опускаю стекло.