— Да ну его, пошли отсюда, — произнёс пухлый, вновь отправив что-то в рот.

Шпана поспешила удалиться.

— Впечатляет, — произнёс Руперт.

— Да чего уж там, — отмахнулся Джеймс. — Вот поднаберутся опыта и поймут, как себя вести на людях.

Они сели в машину, и Уиткер направил её в сторону центра города.

Руперт вспомнил жизнь в речном порту Ваюты. Конфликтные ситуации с подобными людьми возникали и там, но Свивер никогда не улаживал их силой, он старался найти дипломатичный подход или иным способом как-то избежать стычки… Но теперь он хотел оказаться на месте Джеймса. Ведь тогда он лишь проглатывал оскорбления. Оскорбления от последнего сброда.

Особняк Свиверов. Малая гостиная. Вторая половина дня.

Пока Уиткер корпел в библиотеке над старой картой, Свивер принёс в малую гостиную второй мольберт, несколько связок различных ложек, клей, пассатижи, краски, одну кисть и картину с богиней земледелия. Когда Руп только задумал эту работу, ему хотелось изобразить на фоне раскидистое поле, ряды каких-нибудь грядок и, может быть, домик с водяной мельницей. Но он совершил ошибку, начав на чересчур малом холсте, ведь даже чайные ложки оказались слишком крупными для проработки мелких деталей.

Поразмыслив немного, Руперт сходил в гараж, где взял ножницы по металлу. Вернувшись в гостиную, он включил граммофон и, притоптывая ногой под мелодичный блюз, принялся мелко нарезать алюминиевые ложки. Получалось неровно, большую часть кусочков из первых трёх ложек пришлось отбраковать, но вскоре Руп всё же приноровился. Наконец, набрав нужное количество, Руперт расстелил газету и принялся красить удавшиеся обрезки в жёлтый, для кукурузных початков; зелёный, для стеблей с листьями и тёмно-серый, для земли. Он разложил обрезки примерно в той последовательности, в которой хотел их приклеить к картине, и оставил сохнуть.

Руп вымыл руки и подошёл к окну. С деревьев уже начали опадать листья, а трава клонилась к земле. Сад уныло терял свои краски.

«Нужно сказать Мари, чтобы убрала… — Свивер нахмурился. — А где она?».

Он видел её утром, она подала ему с Джеймсом завтрак, а потом и чай, за которым они беседовали, но после… он краем глаза заметил её поднимающейся по лестнице, когда шёл за ножницами.

Руперт отвернулся от окна и, перешагнув скрипучую половицу, направился к кабинету. Он подкрался к двери и приложил ухо: шелестела бумага, медленно скользили ящики стола. Свивер коснулся дверной ручки, и звуки прекратились.

— Да что же вас всех так и тянет сюда?! — распахнув дверь, рявкнул Руп.

Мари сидела на одном колене рядом с рабочим креслом. Перед ней лежали документы, верхний ящик стола был открыт. Горничная нахмурилась, но взгляд не отводила и не моргала.

— Что ты искала? — Свивер подошёл и схватил её за запястье.

Мари промолчала, лишь сжав кулаки. Глаза у неё были яростными, точно у загнанного в угол зверя. Она одёрнула руку.

— Я так понимаю, ты пришла сюда не ради работы? Не зря Герман вёл себя странно, — процедил Руп. — Жди в гостиной.

Руперт вывел горничную из кабинета и вернулся к столу. Она копалась в самых обычных бумагах: старые накладные, описание товарных позиций, списки закупок… Эти документы не представляли какой-то особой ценности.

Свивер распахнул окно эркера и глянул вниз, где сквозь стёкла оранжереи виднелась спина дворецкого.

— Герман! Герма-а-ан!

Старик оторвал взгляд от земли и посмотрел наверх Руп махнул ему, веля войти в дом, и сам вышел из кабинета. Он тут же одёрнул себя, вернулся и забрал ключ. Свивер впервые запер кабинет.

Когда он спустился в малую гостиную, в дверях показался Герман. На нём по-прежнему был рабочий фартук, а в грязных от земли перчатках он держал маленькую садовую лопатку. Мари съёжилась в кресле, зажав руки между коленями, её взгляд устремлялся куда-то под диванчик, что стоял напротив.

— Господин?.. — замялся дворецкий, увидев возбуждённость Руперта.

— Садись, — как можно строже, произнёс Свивер. — Есть разговор.

— Что за шум, а драки нет? — Джеймс высунулся из прохода в библиотеку.

— Ты тоже присаживайся.

Джеймс расположился на диванчике напротив Мари, а Герман сел в кресло, стоявшее ближе к выходу. Сперва Руп расхаживал между ними, пытаясь самостоятельно понять, что к чему, но дальше промышленного шпионажа его догадки не заходили.

— Не хотите объяснить, что здесь происходит? — наконец спросил Руп.

— О чём вы, господин Руперт? — смутился дворецкий.

— Не прикидывайтесь, Герман, почему всех тянет к кабинету? — держа правую руку на поясе, он левой указал на лестницу. — Джеймс, почему ты так странно там озирался вчера вечером? И Герда… она ведь так же себя вела. Вы там точно высматривали что-то конкретное. И что, во имя Пятерых, ты там искала, Мари?!