— Что значит — опять? — тем временем переспросил лорд Тиор, и в его голосе мне послышалась нотка подозрительности. — Ты о чем, Мэбиор?

— Да любит у нас Шиз искать приключения на свою голову, — криво усмехнувшись, проговорил боевой некромаг, — или они любят ее находить, как знать.

Не знаю, удовлетворил ли этот ответ главу рода Суар, но в следующую же секунду он встрепенулся и повернул голову куда-то в сторону зала.

— Подожди здесь, Шиз, — бросил лич и направился вглубь дома.

Я даже не успела ничего ответить.

— Кстати, а венок где? — тут же спросил меня Мэб.

Отвлекшись от сосредоточенного стягивания перчатки, я провела пальцами по волосам. То-то еще во время переодевания мне было так легко и удобно вертеть головой. Но куда делся свернутый в кольцо пучок цветов — понятнее не стало. Я совершенно не помнила, в какой момент перестала его ощущать в волосах.

— Он остался в саду, — снисходительно сообщил Альд. — Слетел, когда я выдергивал твое тело из ловушки.

— Венок в саду, — ответила я, решив опустить детали происшествия. — А зачем он тебе?

— Мне — незачем. Но вообще предполагалось, что ты метнешь его в толпу в конце свадьбы, — злорадно ухмыльнулся Мэб.

Мне же тем временем наконец-то удалось стянуть перчатку, которая после намокания, похоже, немного уменьшилась в размере.

— Держи, — я протянула жалко выглядящую тряпочку. — Все-таки решил собрать комплект?

Пару секунд Мэб недоуменно смотрел на меня, а потом ухмыльнулся еще злораднее, чем до это этого.

— Если ты о той глупой традиции, то управляющий праздником был послан к Суртазу. Такой перспективе он не обрадовался, конечно, — некромаг взял перчатку настолько осторожно, будто она была очень опасным артефактом. — Причем настолько, что чуть позже закатил скандал, пытаясь найти эту перчатку… И почему-то решил, что виноват Альдурик.

Я вспомнила звон стекла и вопль тети Арны. Видимо, примерно тогда это и произошло. Мэб же, убедившись, что перчатка совершенно безопасна, небрежно запихнул ее в карман куртки.

— И угомонился только после обещания тетушки Сади сделать новую перчатку… — боевой некромаг поморщился, — из его кожи. Линс пожалела беднягу, попросила поискать. Нашел, как видишь.

В моей памяти всплыли слова Сидды о том, что она не может связаться с волшебницей.

— А с Линс все в порядке? — осторожно поинтересовалась я.

— Да, устала просто, — прищурившись, Мэб посмотрел на меня. — А есть причины думать иначе?

— Нет, просто… — мне понадобилась пара секунд, чтобы собрать в кучу расползающиеся в разные стороны мысли, — просто со мной связалась Сидда.

Некромаг продолжал смотреть на меня. На этот раз — выжидающе. Снова пауза, разбавляемая лишь шелестом капель по навесу крыльца — ливень перешел в спокойный, убаюкивающий дождь.

— Она сказала, что не может связаться с Линс, и забеспокоилась, все ли с вами в порядке.

— Скорее всего, чары тетушки Сади, — пожал плечами Мэб.

— Наверное… — неуверенно протянула я. — В общем, она передавала вам привет и пожелание беречь себя.

— Да уж, актуально с учетом последних событий, — некромаг невесело усмехнулся. — А она не говорила, где сейчас?..

— Говорила, — мне очень не хотелось сообщать об этом, но от прямого вопроса деваться было некуда, — она на границе сектора Код, верхняя застава.

Лицо Мэба помрачнело, а затем приняло не знакомое мне и чуть пугающее ожесточенное выражение.

— На границе, говоришь?

Тон некромага тоже изменился, стал недоверчивым. Будто Мэб услышал что-то такое, чему отчаянно не хотел верить. Впрочем, я его прекрасно понимала.

— Да, она так сказала.

— Что ж, — мой собеседник вздохнул и отвернулся, глядя в сторону окна на беспросветную темень дождливой ночи. — Значит, стоит помолиться Суртазу… или еще там кому-нибудь, чтобы мы с ней больше не встретились.

Мрачная обреченность в голосе Мэба звучала на редкость отвратительно. И теперь уже мне пришлось недоверчиво переспрашивать, отказываясь верить в крайне прозрачный намек.

— О чем ты?

— О том, что минут десять назад две из трех пограничных застав сектора Код пали одна за другой. И если верить источнику Сата — никто оттуда не спасся.

Я щелкнула челюстью, пытаясь хоть как-то совладать с нахлынувшим на меня ощущением ярости, на смену которой пришла растерянность, а за ней — всепоглощающая, бесконечная ледяная пустота.