— Интернет у меня быстрый, потянет все, что угодно… — начал, было, я, но был прерван в середине предложения:

— Издеваешься?! Да если я скачаю того же «Ассасина», то потеряюсь в игре как минимум на сутки!!!

Я притворно вздохнул, дав понять, что проникся, и перестал издеваться:

— Открою страшную тайну — ваши мытарства закончены. Завтра в десять утра вы доложитесь Вяземскому и завтра же уйдете в отпуск.

Мужики мгновенно посерьезнели, огляделись по сторонам и решили, что напрашивающиеся вопросы о транспорте, оружии и т. д. подождут до дому. Я влез в «Амик», отправил экс-телохранителям фрагмент записи разговора с генералом, из которой можно было получить все необходимые ответы, дал время прослушать его через мини-гарнитуры и усмехнулся:

— Вы свободны, как рыба об лед, уже сейчас. Поэтому после ужина мы с девчонками отправимся в «Сенатор» и отдадимся безудержному шопингу, а вам придется выбирать между тестированием подарков и ночным загулом!

Как и предсказывала Аня, волшебное слово «загул» заставило мужиков переглянуться и задуматься. Я мысленно усмехнулся и добавил им еще немного счастья:

— Квартира в вашем распоряжении. И сегодня, и на все время отпуска. Если, конечно, вы планируете провести его Москве…

3 декабря 2041 г.

На последнюю тренировку перед боем с Али Ласиси я приперся через силу и только потому, что не умел сдаваться — организм, измученный одним сплошным кошмаром длительностью в три недели, отказывался шевелиться, а разум практически спал. Первую половину разминки не мог сосредоточиться даже на самых примитивных упражнениях и тупо повторял за «лидерами» — за девчонками, играющими на стороне профессиональных садистов, и поэтому разогревавшими мышцы передо мной, задававшими правильный ритм и подбадривающими меня теми способами, которые еще срабатывали.

К концу этого мероприятия в голове начало проясняться, так что ценные указания Дмитрия Петровича, «внезапно возникшего» за правым плечом, я не только услышал, но и понял. «Отдал» руки ему и Тихону, потом обнаружил, что уже в перчатках, вроде бы, удивился фокусам сознания и повернулся к новому ассистенту Алферова.

Тимур Карсанов, чемпион Северной Осетии по боксу в тяжелом весе, с которым я работал уже четвертую неделю, все еще отказывался понимать, как можно тренироваться в таком состоянии. Но все-таки включился в работу, убедился, что я адекватно реагирую на удары «на минималках» и начал плавно разгоняться.

Первые четверть часа — вернее, промежуток между первой и второй командой Дмитрия Петровича — я только уклонялся. От джебов, кроссов, свингов, апперкотов и всего того, чем меня обстреливал этот парень. Что интересно, делал это на одних рефлексах, практически не включая голову. И не позволял себе отвечать. Хотя тело, переключившееся в боевой режим, после каждого нырка, смещения или разворота автоматически занимало положение, из которого можно было провести результативную атаку, серию атак или гарантированно зайти на бросок.

После второй команды Алферова рядом с Тимуром вовремя возник Грегор Грейси, и я закончил уход от очень быстрой тройки осетина проходом в ноги бразильца с последующим переводом тренера на канвас и добиванием.

Как обычно, разлеживаться мне не дали — подняли на ноги, «натравили» на Карсанова, успевшего обзавестись самым жестким тренерским жилетом, и разрешили отвечать. Само собой, не на полной скорости и не в полную силу. С последним требованием чуть не припозднились — я услышал эти слова, уже раскручивая корпус для полновесного удара в печень. В итоге все-таки успел придержать руку, но даже так хорошенечко сотряс ни в чем не повинного парня, выставил вперед правую ладонь, извиняясь за допущенную ошибку, и продолжил «танцевать».

Третий тренировочный отрезок стал еще веселее: Тимур стал меняться с Тихоном, бросать приходилось Грегора, его родственника по имени Лукаш, Али Мавлетовича и Рамазана, а вкладываться в лапы или мешки, на которые меня выводили. Потом, кажется, боролся. С обоими Грейси, менявшимися, как бог на душу положит. Или умирал на «Ползуне», полноценно вкладываясь в каждую серию по «лапам» тренажера, рассчитанного на профессионалов с ударами до нереальных полутора тонн? Впрочем, какая разница? Главное, что с конца первого часа мозг полностью отключился, а тело выкладывалось до предела «под внешним управлением». В результате команду «Все, на сегодня достаточно!» и сразу три похвалы распознать не получилось — добрых секунд тридцать я тупо переводил взгляд с Грегора на Али Мавлетовича, с Али Мавлетовича на Дмитрия Петровича и обратно, пытаясь сообразить, что им от меня надо. Потом между двумя последними проскользнула Таня, заботливо вытерла полотенцем мое лицо и плечи, обозвала тренеров маньяками и стянула перчатку с правой руки.

Потом сознание снова «мигнуло», и я обнаружил, что лежу на верхней полке парилки, а где-то рядом переговариваются девчонки. Смысл их слов от меня ускользал, но я чувствовал интонации. А через какое-то время ощутил и ласковое прикосновение к голени, приятно согревшее душу. К сожалению, поднять голову не получилось: мышцы шеи напрочь отказывались слушаться. Зато не подвел слух, дав возможность определить, что у меня в ногах расположилась Лера. Тут сознание, включившееся от силы процентов на десять, напомнило, что это правильно. И «посоветовало» закатить глаза под самый лоб, чтобы увидеть Таньку.