Это внешнее щегольство не мешало ему хорошо и четко работать. Дело для него всегда было на первом плане. Он заслуженно завоевал авторитет в укоме и вскоре был избран секретарем городской партийной ячейки. Здесь он был на своем месте, его узнали не только партийные работники, но и жители нашего города.

Почти все наше время уходило на работу; о личной жизни в те дни совсем не помышляли, хотя в глубине души жалели, что она у нас не складывается.

В соседнем доме, почти рядом с тем, где мы с Джабиром снимали комнату, жили три сестры. Две старшие уже побывали замужем, но отчего-то вернулись в родительский дом. Позже я узнал, что и у той, и у другой мужья умерли. И отца у них не было, они жили с матерью.

Я часто встречал молодых женщин на единственной улице Лачина и ломал голову над тем, кто из них мне больше нравится, до того были хороши. Но позднее я увидел у их дома младшую сестру и ахнул: Зумруд была самая красивая из сестер. Теперь я понял, кому отдаю предпочтение: конечно, младшей. Но познакомиться хоть с одной из сестер все не удавалось: не очень это у нас принято — заговаривать с незнакомой девушкой. Но с одной девушкой мне удалось не только познакомиться, но и долго беседовать. Я встретился с ней случайно: ее брат работал в земотделе, и она пришла к нему по какому-то делу. Мы и разговорились. Оказалось, что ее семья из Абдаллара, теперь они переехали сюда, в Лачин.

Кюбра показалась мне умной и развитой, она весело смеялась моим шуткам и сама любила пошутить.

Однажды мы остановились неподалеку от ее дома, и на пороге появился высокий смуглолицый человек, который приветливо обратился ко мне:

— Зайди, сынок, в дом. Погода жаркая, может, выпьешь холодного айрана?

Я без стеснения зашел к ним. Девушка тотчас принесла мне кружку ледяного айрана.

— Я слышал, что у тебя нет ни отца, ни матери? — спросил он, глядя в упор на меня.

Я помолчал.

— А кто из близких родственников у тебя есть?

— Никого у меня нет.

— А какие у тебя виды на будущее? Где ты собираешься обосноваться?

— В народе говорят, — пошутил я, — что однажды у человека спросили, откуда он родом, и он ответил: «Пока я не женат!»

— Видишь ли, сынок, я заметил, что в последнее время ты часто останавливаешься, чтобы поговорить с моей дочерью. Не знаю, как у вас, но в наших местах полагается в таких случаях поговорить с родителями девушки, да еще и не самому, а с помощью сватов.

Пока отец Кюбры выговаривал мне, в комнату вошла довольно моложавая красивая женщина.

— Как ты считаешь, жена, я правильно все объяснил?

— А что тут объяснять? И наш сын Велиш говорит, что дело у них идет к свадьбе. Весь город толкует об этом.

Кюбра сидела молча, опустив голову.

— Так когда мы начнем серьезный разговор, сынок? — ласково обратился ко мне отец Кюбры.

— Время для такого разговора еще не пришло, — сказал я решительно. — Во всяком случае, если я решу жениться, то только на той девушке, которая мне будет по душе. А с вашей Кюброй мы добрые товарищи.

— Для кого товарищи, а для кого жених и невеста. И советовал бы я тебе, сынок, не тянуть со свадьбой.

От такой настырности я опешил и не знал, что сказать. Воспользовавшись моей нерешительностью, мать Кюбры добавила:

— Поговори с нашим сыном, он парень умный, подскажет, как поступить.

Я поднялся, поблагодарил за гостеприимство и вышел за дверь.

В тот вечер я должен был зайти за чистым бельем к женщине, которая нам стирала. После первых слов приветствия женщина сразу же заговорила со мной о Кюбре.

— Скажи, сынок, ты уже договорился о чем-нибудь с Кюброй?

Эта женщина была из Зангезура и относилась ко мне, как к земляку, по-родственному.

Я без утайки рассказал о сегодняшнем разговоре с отцом Кюбры и о том, что ему ответил.

Женщина поставила утюг на перевернутую медную миску и подняла на меня глаза:

— Недаром говорят, что когда у молодого кипит кровь, то глаза его слепнут! Кюбру знают не только в Лачине, но и по всей округе! Была бы она хорошей женой, жила бы в доме своего мужа!

— Какого мужа? Разве она замужем?

— Была! Выдали ее за одного гызылчайлинца. Но и недели в доме мужа не прожила, выгнал он ее.

— Я об этом ничего не знал.

— Конечно! Неужели Алиш и его жена начнут тебе об этом рассказывать? Им бы только спихнуть свою дочь какому-нибудь простофиле вроде тебя, который не отличает еще фальшивой монеты от настоящей!

— Но и брат ее ничего мне об этом не говорил.

Она всплеснула руками:

— Что ты заладил: говорил — не говорил! Тебе что же, обязательно нужны чужие объедки? Нет других девушек вокруг? А если тебя еще раз увидят с Кюброй, то пойдут по городу всякие разговоры, и ты потеряешь авторитет среди людей! Об этом ты подумал? Найди девушку, достойную тебя, тогда и женись!