— Я друг, — шепчу я ей и прикладываю свою ладонь ко лбу, — меня зовут Зорг.

Она нерешительно кладет свою ладонь себе на лоб и оставляет там кровавый отпечаток.

— Зерка, — тихо представилась она.

— Ты одна здесь? Есть еще кто-то из вашего племени?

Зерка пожимает плечами и смотрит на свои ладони.

— Меня схватили перед закатом. Притащили сюда и…

Ее взгляд метнулся к столу. Кулаки сжались, и она рывком встала на ноги, резко встряхнула кляп, расправляя ткань, и затем ловко обернула ею бедра. Беспомощно посмотрела на дверь и отошла, прижавшись к стене.

Я не знал, что мне с ней делать. Тащить с собой к Хату, это значит — провалить всю операцию. Оставить здесь, гарантированно ее найдут, и что с ней станет, нетрудно себе представить.

«До полной зарядки амулета восемь минут», — напомнила о себе Кира.

Еще целых восемь минут! Целая вечность.

Когда заскакивал сюда, то успел заметить, что в основном помещении есть только вход с улицы и единственная дверь в эту комнату, больше ничего нет.

Значит решено, оставляю ее здесь — дожидаться нас. На обратном пути прихвачу, если повезет и ей и мне.

Когда до полной зарядки свистульки осталось три минуты, в дверь грубо стукнули.

— Эй, Сандрогим! — донеслось глухо из-за двери. — Это нечестно! Ты обещал по-быстрому, а нам всем скоро на службу. Поторопись или проваливай, уступи место другим. Еще и закрылся…

Еще один удар в дверь и быстро удаляющееся недовольное ворчание.

Я метнулся к столу, почти без труда вырвал его из креплений и положил на бок.

— У нас совсем мало времени. Ты… сюда! — указал я Зерке за столешницу. — Сиди здесь и не поднимай головы. Я скажу, когда можно будет.

Ногой отодвинул ящик подпирающий дверь, поудобнее перехватил Черныша и встал возле стены со стороны двери.

Затем два раза стукнул по ней кулаком и громко закричал, стараясь скопировать голос Сандрогима:

— А-а-а! На помощь! А…

За дверью послышался дикий хохот, сальные шуточки про неутомимую дикарку и никудышного Сандрогима, и кто-то снова пнул дверь.

В этот раз она легко раскрылась, и то, что увидели они находясь в большой комнате, разом оборвало все их шутки и смех. Перерубленный пополам Сандрогим, плавающий в собственной луже крови, смотрел на них безжизненными глазами, в которых застыл предсмертный ужас.

Тишина длилась всего несколько мгновений, а затем все разом закричали и, роняя табуреты, бросились к нам в комнату.

Как всегда бывает в таких моментах, ускорение включилось само по себе, и я нанес шесть молниеносных ударов.

В скученной толпе и тесном помещении, где не развернуться, Черныш не оставил таморианцам ни малейшего шанса.

В основной комнате оставался еще один, и мне надо было поторопиться, пока тот не позвал кого-нибудь на помощь снаружи.

Я поднял с пола одно обезглавленное тело, зашвырнул его в дверной проем и тут же последовал за ним.

Для противника всё происходило молниеносно, а для меня как в замедленной съемке. Вот заряд от его штурмовой винтовки попадает в летящее на противника тело, и его разносит на куски. Таморианец видит мою смазанную тень, но не успевает на нее среагировать, и его отрубленные руки вместе с оружием падают на пол. Он еще не понимает, что остался без рук и направляет на меня обрубки. В его глазах удивление и ужас.

Я сбиваю противника с ног и резко давлю на точку под подбородком. Таморианец заходится в немом крике и теряет сознание. Кира сообщает мне, что в таком состоянии он гарантированно пробудет еще несколько минут.

Мое внимание привлекает входная дверь. Я не верю своим глазам. Она запирается на обычный засов, как сарай в деревне. Ни тебе хитрых замков и тому подобного, просто обычный засов, и всё…

Таморы удивляют…

Задвинув засов, я возвращаюсь в комнату с Зеркой.

Та послушно прячется за перевернутым столом, не смея поднять головы.

— Зерка, — тихо зову ее, — Зерка, иди сюда.

Она осторожно поднимает голову над краем столешницы и осматривается вокруг.

Читаю в ее глазах злорадство и лютую ненависть к лежащим на полу.

— Зерка, быстрее! У нас мало времени.

Она встала и пошла ко мне прямо по трупам. Мне показалось, что она намеренно наступает на них, выражая тем самым им свое презрение.

Мельком взглянула на таморианца с отрубленными руками.

— Он у них старший воин, — она показала на него рукой. — Командовал ими и…

Ее взгляд заметался по помещению, наткнулся на обрубки рук и штурмовую винтовку. Она подскочила, схватила ее за ствол и занесла над головой раненого воина.

Я перехватил ее руку.