Как я очутился в столовой — не совсем понимаю. Просто в какой-то момент осознал себя сидящим за столом, с ложкой в руке и опустошённым взглядом смотря в тарелку с супом. А сидевшая рядом Эльта завала меня, опасаясь за моё самочувствие. И она права: практически с минуту я пытался тарелку загипнотизировать. Пришлось затрясти головой, приводя сознание в норму, и приниматься за ужин. Заодно спросил у эльфийки, как прошёл их первый день. За лекциями, как же ещё? Они весь день слушали выступления учеников четвёртого года обучения, просвещаясь в философии и прочих гуманитарных вещах.

В конце ужина, когда я уже собирался встретиться с Ноблом — ко мне подошёл разносчик еды и протянул небольшую корзинку. Специальная дополнительная порция, чтобы я восстановил силы после тренировок. Фароны получают усиленное питание от академии, и вусмерть замученный ксат исключением не станет.

С Ноблом мы ещё вчера договорились, что с его кристаллом поработаем ближе к ночи, но перед ужином я решил не откладывать и попросил дворфа подойти ко мне. Всё прошло быстро, я заполнил кристалл примерно на восемь сотен маны, а он даже цвет не изменил. В принципе, как и мой. Вчера вечером и сегодня утром влил в него в общем объёме три тысячи маны, а он всё так же оставался белёсого цвета, словно сделанный из мутного стекла.

Нобл от лицезрения моего не совсем адекватного состояния немного растерялся и аккуратно спросил, хорошо ли прошёл сегодняшний день. Пришлось в двух словах описать тренировки фаронов. Дворф участливо закивал головой и постарался приободрить меня, но негромко рассмеялся узнав, что весь день меня приободряла мысль о бане.

Туда я пришёл налегке, оставив пояс и кинжал в комнате. И провёл внутри достаточно долго времени, сидя на скамейках и греясь в горячем паре. Из-за внешности ли, или расы, но баню выделили мне одному, так что я не спешил и пользовался всеми доступными благами. Вот только пришлось пренебречь длинными купальнями, больше похожими на деревянные ванные. У меня на вечер назначен один крайне важный разговор, и слишком велик риск окунуться в горячую воду, поймать приступ величайшего наслаждения и невольно уснуть после тяжёлого дня.

— У вас был хороший день, господин Ликус, да? — нутон с острым подбородком и с въевшимися отметинами усталости на лице смотрел на меня с едва скрываемым заискиванием.

С того самого момента, как я вышел из бани и добрался до барака, поднялся в комнату и ожидал Лактара — всё это время довольно и счастливо улыбался. Самое оно после трудного дня хорошенько распарится и отдохнуть. Я даже несколько раз уснул в кресле с книгой в руках по магии призыва. Благо она тяжёлая и громко падала на пол, чем удачно будила.

— Да, сегодня день вполне соответствует описанию «хороший», — губы скривились в ехидной улыбке от воспоминаний тренировок. — У меня к тебе есть несколько вопросов и одно предложение.

— Слушаю вас, господин.

Меня передёрнуло от этого господина. Но, думаю, за многие года обучения ученикам-экзаменщикам прочно вбивают в голову, что разумный, выше по статусу — всегда господин.

— Ты говорил, что… — я на всякий случай осмотрелся. Коридор барака был пуст, а заходить ко мне в комнату нутон отказывался. — Мне нужен сигнальный контур и книги по начертательной магии. Самые базовые, самые-самые.

— Я… простите, господин Ликус. Я тогда волновался и сказал о книгах. Это я про записи учеников, они делают их в лекторумах. Я их могу достать, но нужно время.

— Даже лучше. Достань от нескольких учеников, чтобы записи разные были. Со схемами и рисунками, и просто одним текстом. Сколько?

— Сколько времени потребуется?

— И сколько нужно денег.

Лактар на десяток секунд застыл, лишь глаза его мельтешили туда-сюда. В итоге он сообщил, что пятьдесят монет нужно будет отдать сразу. У него есть пять учеников-рабочих, которые к следующему налиму подготовят копии своих конспектов. Каждому по десять золотых сразу авансом, и ещё десять после получения конспектов. И двадцатку Лактару в самом конце. Правда, за качество бумаги нутон не ручался: всё покупалось в лавках, а цены там заоблачные. Рабочие обходят это, частенько подворовывая бумагу и прочие расходники в мастерских, а их мастеровые закрывают на это глаза, если ученики хорошо выполняют заказы.

Я согласился, но попросил, чтобы текст был только о начертательной магии. Не надо мне знать, кто там из магов что говорил о душе и на кого ссылался в работах. Мне этого хватило в книге о порождениях.

— В Настрайске есть лавка оценщика?

— Есть, господин Ликус. Но, я не советую вам туда идти, — я с вопросом во взгляде посмотрел на Лактара, хотя догадывался об ответе. — Ученики академии там практикуют. Каждый налим двое из учеников четвёртого или пятого курса всегда в той лавке. Езжайте в Магнар, там тоже есть.

— Мало туда приехать, надо ещё вернуться к сроку. Не пойдёт.

— Оставьте заявку на караван, господин Ликус.

— Заявку? — меня крайне заинтересовало, что именно скрывается за этим словом.

В том же кабинете, где бронируется место в карете до Настрайска, можно отправить заявление в гильдию свободных торговцев на место в караване до любого города. В первые годы войны ученики по привычке оставляли заявки до Трайска, но из-за приблизившихся боёв академия вместе с Настрайском оказалась в частичной изоляции. А когда академию и город отторгли от королевства Калиск и присоединили к империи Талкая — ближайшим городом для учеников стал Магнар.