Легко рассуждать о прошлом и будущем, когда не ты искал по району пустые бутылки, чтобы отмыть их, сдать и купить домой булку хлеба. Шамиль в это время со своей матерью рос в сытости под крылом деда. А я вместе с мамой были изгоями для семьи Адашевых, грязная девка и ее выблядок, так говорил про нас дед.

Мой отец был младшим из сыновей, тогда ещё были сильны традиции и браки заключались по воле родителей, через сватовство. Отец отказался жениться на той, которую выбрал для него дед. А потом и вовсе признался, что у него уже есть женщина, которую он любит и которая ждет от него ребенка и с которой хочет связать свою жизнь, мама уже была беременна мной. Дед рассвирепел, у них произошел грандиозный скандал и отец ушел из дома. Ушел, прихватив какие-то деньги, которые ему со слезами на глазах сунула в руки бабушка. А когда об этих копейках узнал его отец, то разозлился ещё больше. Тогда разразился второй скандал, несравнимый по своей силе с первым, после которого они уже не общались. Отец пошел работать на завод обычным работягой, в отместку деду сменил имя и женился на моей матери. И до конца жизни не разговаривал со своим отцом и братьями. Такова была цена за семейное счастье моих родителей.

Впервые родственников со стороны отца я увидел на его похоронах, а потом, когда умерла мама и меня забрал к себе дядя Закир, деда к тому времени тоже уже не стало, а бабуля тяжело переживала его потерю.

— Тебе надо изменить отчество, твой отец Давид, а не Сергей, — как-то произнес дядя Закир за ужином.

— Это была его воля, дядя, сменить имя. Кто я такой, чтобы идти против воли отца.

— Ну, упертость у тебя явно от него. Главное, чтобы глупость его тебе не передалась, — усмехнувшись, произнес дядя, излишне сосредоточенно вглядываясь в мои глаза.

Я спешила с подносом в кабинет Адашева, когда вышедший из него мужчина едва не сбил меня с ног, чайник накренился и горячая струя кипятка брызнула мне на руку и на пол, горячими брызгами попадая на ноги, я рефлекторно отшатнулась, зашипев от боли.

— Простите, пожалуйста. Вы обожглись. Сильно? — приятный низкий голос, словно укрывающий бархатом, прозвучал в тишине коридора. И я подняла взгляд на его обладателя. И почувствовала себя, словно кролик перед удавом. Он был высокий, широкоплечий, с цепким взглядом темных глаз. Он был явно из тех мужчин, которые одним своим присутствием делали любое помещение тесным, наполняя его до краев.

— Нет. Извините. Это я поспешила, — залепетала, поправляя на подносе приборы, едва оторвав от него взгляд. — Извините ещё раз. Мне нужно идти. — И, обогнув его, чувствуя его тяжелый взгляд на своей спине, скрылась за дверью кабинета Адашева. Меня пугают такие мужчины, пугают до холодного пота, ибо это даже рядом не стоят с Даниловым. После таких, как мой бывший муженек, ещё можно отряхнуться, подлатать душевные раны и жить дальше, а вот эти, они из другой породы, они если и ломают тебя, то навсегда, после таких уже не поднимаются.

— Ты чего такая испуганная? Что-то случилось? — Ильдар поднялся со своего места, стоило мне войти в кабинет.

— Нет, просто так спешила, что чуть чай не пролила. Оксана сказала, что у вас… тебя посетитель.

— Уже ушел. Пообедаем вместе? — произнес, забирая из моих рук поднос и отставляя его на край стола.

— Я до шести работаю. Оксана…

— Я договорюсь с Оксаной, — и он подошел ещё ближе, притянув меня к себе, мягко касаясь моих губ своими. — Посиди тут, я поговорю с Оксаной и попрошу, чтобы нам накрыли прямо в кабинете.

Наш затянувшийся обед снова закончился нежным и кружащим мою голову поцелуем.

— Не убегай сразу после смены. Хорошо? — Ильдар отстранился, нежно проведя ладонью по моей щеке.

— У тебя снова какие-то планы?

— Да, провести с тобой ещё один замечательный вечер. Ты против?

— Нет, — я рассмеялась.

— Вот и хорошо.

Ближе к вечеру на пороге моего кабинета появился Тимур, хмурый и озадаченный.

— Ты под Тагаева роешь? — я кивнул, наполняя бокал делая глоток рома. — Дар, если он узнает….

— Тим, хватит хвост поджимать. Когда он узнает, для него уже поздно будет. И даже если узнает, то это моя гарантия неприкосновенности, меня и моего бизнеса. Поэтому, ложил я на Тагаева и на его eбанутую дочурку. Чуть-чуть осталось, — и второй глоток приятно обжег горло. Тимур лишь недоверчиво качнул головой, на мгновение задумавшись.

— Шамиль в городе, отец сказал.

— Я в курсе. Уже виделись.

— С чем приходил?

— Да, как обычно. Миротворец хренов, — я умышленно умолчал о том, что именно дядя Закир отправил его ко мне и что о конфликте с Тагаевым уже многим известно. Тимур часто пасовал перед старшими, смиряясь с их решениями, и прислушивался к их мнению. А сегодня мне совсем не хотелось портить себе настроение, меня ждал приятный вечер в компании Леры и омрачать его пустыми разговорами мне не хотелось.

— У тебя что-то ещё?

— Нет. Про Шамиля хотел сказать. Планы какие-то?

— Да.

— Тогда не буду мешать.

За Тимом закрылась дверь, а я потянулся к телефону уже третий раз, набирая номер Алексея Семеновича и снова напарываясь на гудки без ответа. Это породило во мне нехорошее напряжение. Еще и эти разговоры вокруг добавляли, то Шамиль, то Тимур своими предостережениями заставляли меня нервничать. А это плохо, дела должны делаться с холодной и трезвой от эмоций головой, иначе можно наделать ошибок.