— Что вы хотите? — она усмехнулась на мой вопрос.

— Сейчас мне лишь хочется дать тебе совет.

— Я не нуждаюсь в советах.

— Ошибаешься, — и надменность неожиданно сменилась полнейшей серьезностью, — беги от него, иначе он тебя прожует и выплюнет.

— Как вас? — я не удержалась. Мне тоже хотелось ее укусить побольней.

— Воспитание — великая вещь. Да? — и снова улыбка мелькнула на ее губах. — Даже с человеком, который тебя раздражает, ты общаешься уважительно. На «Вы», — ещё глоток воды, и наши взгляды схлестнулись будто рапиры. Мое недоверие и ее излишняя откровенность, наполненная каким-то неведомым мне вызовом. — Да, как меня. — Она отставила в сторону бутылку с водой, и прямо смотря в мои глаза, произнесла то, чего я совершенно не ожидала услышать. — Ты знаешь, что понятие "зависимый человек", это не только про алкоголь и наркотики? Это про все. Это вообще обширное понятие. Если ты у зависимого человека отнимешь наркотики, он подсядет на алкашку, отнимешь бухло, станет зависим от игр, казино, станет клептоманом, жертвой абьюза и так далее. Просто ему надо от чего-то или от кого-то зависеть. Это его якорь. И попытка с него сняться вызывает чуть ли не паническую атаку, абстинентные состояния и депрессии. Я это слишком поздно осознала. Это все, — она делает жест рукой, обращая внимание на свой внешний вид, — все было только для него. Ильдар всегда хотел, чтобы рядом с ним была красивая жена, шикарная, с лоском и налетом пафоса, и я пыталась соответствовать, только краев я никогда и ни в чем не вижу. В этом проблема, меня надо останавливать, он не остановил, и все дошло до абсурда.

Она снова потянулась к бутылке и, сделав пару глотков, снова посмотрела на меня.

— Так было и с отцом, он тоже хотел, чтобы я соответствовала его представлениям, я из всех сил старалась, поэтому и три высших образования, два из которых получала почти одновременно, красные дипломы, плюсом знание трех языков, не считая родной, ты думаешь, мне это все надо было? Нет, это надо было отцу, надо было видеть красивую картинку, ту, которая бы отвечала его требованиям, и я прикладывала для этого все усилия. С Ильдаром получилось так же.

После этих слов на кухне повисла тишина. Она сделала ещё глоток воды, а я наконец-то налила в чашку сварившийся кофе.

— Только якорь сорвало, — произнесла я, догадавшись, в каком ключе все развивалось, снова встречая ее взгляд, уже с пониманием.

— Именно, — горькая усмешка исказила ее губы. — Беги от него и чем быстрей, тем лучше.

— Я не понимаю, о чем вы все меня предупреждаете, — на это она с какой-то усталостью и разочарованием во взгляде повела головой.

— Знаешь, за что мой отец его ненавидит? Нет, не за то, что считает Ильдара приживалкой и ниже себя по социальному статусу. Вот совсем не поэтому.

— Из-за вас, потому что Ильдар захотел с вами развестись.

— О нет. Все началось гораздо раньше. Несколько лет назад у Дара была фирма, которая занималась автозапчастями и комплектующими. Но это официально. А неофициально — это был разбор ворованных тачек и сбыт запчастей с них. Конечно, это все было прикрыто и со стороны выглядело вполне легально. А бухгалтером у него тогда была Кристина Силиванова, сейчас у нее бутик со шмотками. И судя по твоему платью и по фоткам с приемов, на которых вы с Даром засветились, вы уже с ней знакомы.

— Его одноклассница.

— И снова нет, — она рассмеялась. — Это он тебе сказал? Полнейшая ложь. Кристина — племянница моего отца и моя двоюродная сестра. Я с Даром познакомилась через нее. Он не знал о нашем родстве, а мы не распространялись. Все считали нас просто подругами. Отец Кристи и мой, лет десять как в состоянии войны, поэтому сама понимаешь, мы не хотели обострять ситуацию. Но это за нас сделал Дар. Он провернул одну не совсем удачную схему. По итогу которой Кристине, точнее из-за его действий, грозил вполне реальный срок. Потому что Дара по документам в этой его шараге даже близко не было. Зато был номинал — некий Куликов Вячеслав Евгеньевич, оказавшийся местным алкашом, но это уже выяснилось позже. А вся документация бухгалтерская и финансовая лежала, соответственно, на Кристине. И вот чудесная вещь оказалась, что налоговая недосчиталась пару миллионов оборота и выходило, что это либо ошибочка какая-то, либо спиздила Кристина деньги у своего начальства. А все указывало с подачи Дара, уже купившего на эти деньги квартиру, на второе. Когда эта ситуация стала известна моему отцу, то полетели головы и в их числе первой должна была слететь голова Ильдара. Должна была, но не слетела, я встала на его защиту, встала, зная, что для отца родная кровь превыше всего и, несмотря на распри с братом, Кристину он в обиду не даст ни при каком раскладе.

— Почему Дар не знал, что Кристина — ваша родственница? — произнесла, совершенно позабыв о кофе и уже перехотев его пить. — У вас же была довольно многолюдная свадьба, я видела фотографии.

— Дядя не ходит к нам даже на большие праздники. — Камила болезненно усмехнулась. Видно было, что это была для нее непростая тема. — Деньги, Лер, это иногда не только мерило, но и клин между родными людьми. Семья Кристины жила на то время очень бедно и дядя, прогоревший в бизнесе на тот момент, очень этого стеснялся, перед своим братом особенно. Поэтому их не было на торжестве. Вот так обстояли дела и Ильдару ничего не оставалось, кроме как жилы рвать, чтобы Кристину вытащить, иначе отец бы его порвал на клочки. Кристю вытащили, а алкаша Куликова посадили. Отец, в качестве извинений за Дара, дал Кристине крупную сумму, на которую она и открыла свой первый магазин. Проблему вроде решили, но осадок остался. А нелюбовь моего отца к Дару и вовсе переросла в непереносимость.

— Когда нас познакомили, то она помогала из позиции, будто платит за какую-то услугу. У меня сложилось такое впечатление.

— Потому что это Дар ее вытащил. Не знаю, понимает ли она, что если бы не мой отец, то Ильдар бы и пальцем не пошевелил для этого, но это уже не важно. Может, есть что-то ещё, чем он может ее шантажировать, я не в курсе. Суть в том, что я всегда его защищала, зная, что отец не сможет мне отказать. Защищала, даже понимая, что Адашев мать родную бы продал, если бы мог, вопрос бы стоял лишь в размере суммы.

— Я… сейчас не знаю, что сказать…, — все это обрушилось на меня как кирпич на голову, мне надо было обдумать все услышанное, чтобы понять, что из этого правда, а что ложь.

— Понимаю. И ещё самое важное, сегодня-завтра Дар может принести тебе документы и попросить их подписать. Не знаю, как он это логически подведет, но это будет звучать из его уст, как просьба о помощи и, конечно, он заверит тебя В том, что это ненадолго и абсолютно для тебя безопасно.

— Я не понимаю, — хотя уже холодный пот прошиб через все тело.