Мамаевы орды ударили на «передовой полк». Мужественно рубилась с татарами русская пешая рать, но татары подавляли численностью, и вскоре «передовой полк» был почти весь изрублен. Смертью храбрых пали славные русские воины. Вслед за тем татары обрушились на «большой полк», врезались в его середину и разбили московскую дружину. Началась страшная сеча. Теснота была такая, что многие задыхались, убитые не падали. Немало воинов погибло под копытами лошадей. Бились грудь с грудью. Звон и лязг оружия, крики и стоны раненых и умирающих, храп лошадей — все это смешалось в страшный гул.

«Звенят доспехи злаченные, стучат щиты червленые. Гремят мечи булатные, блистают сабли острые около голов молодецких. Льется кровь богатырская по седлам кованым и катятся шеломы позлащенные коням под копыта», — так описывает сражение «Сказание о Мамаевом побоище».

Прорвав центр, татары пробились к великокняжескому стягу и изрубили его. Боярин Бренк был убит. Но вскоре владимирские, суздальские и брянские дружины под командованием Тимофея Вельяминова и Глеба Брянского, вступив в бой, потеснили татар и восстановили положение. «Большой полк» выдержал натиск врага.

Тогда татары лавиной устремились на левый фланг. «Полк левой руки» был разбит и начал отход к Непрядве. Прорвав линию русских войск к трем часам пополудни, татары вышли в тыл «большого полка». Правый фланг помочь не мог; хотя здесь русские стояли крепко, но командовавший «полком правой руки» Андрей Ольгердович не решался двинуться вперед, опасаясь, что центр, «большой полк», будет смят и тогда он окажется в западне. Между тем татары продолжали теснить русских. Победный вой и свист раздался уже по полю.

Давно уже порывался вылететь из Зеленой Дубравы «западной полк», но опытный полководец Дмитрий Боброк-Волынец сдерживал горячих. «Не время еще», — говорил он.

Но вот подул встречный ветер; увлеченные кажущейся победой татары не видели ничего, ничего не ожидали. «Пора!» — скомандовал Дмитрий Боброк-Волынец. И свежий «западной полк» вылетел на поле брани. Неожиданный удар заставил татар дрогнуть и пуститься в бегство. Воспользовавшись этим, русские воины «большого полка» перешли в наступление. Татары не выдержали нового удара и побежали. Мамай, наблюдавший за ходом битвы с Красного Холма, бежал, оставив русским свой богатый шатер и драгоценности. Русские воины преследовали татар 30 верст, до реки Красивой Мечи. Только к вечеру начали возвращаться на Куликово поле разгоряченные погоней русские воины… Татары были наголову разбиты.

К. Маркс отмечает, что «битва на широком Куликовом поле» это — «полная победа Дмитрия» [77] .

Кончилась Куликовская битва. На закате солнца Владимир Андреевич Серпуховский, став под стягом великого князя, приказал трубить сбор. Измученные, окровавленные, в измятых доспехах собирались у стяга уцелевшие в битве славные богатыри земли Русской. Клич победы раздавался на Куликовом поле. Под радостные возгласы победители провозгласили тут же, на поле боя, Владимира Андреевича Серпуховского «Хоробрым».

Владимир Андреевич приказал искать Дмитрия Ивановича. Стали опрашивать — видел ли кто князя Дмитрия? Одни воины отвечали, что видели его, сражающимся с четырьмя татарами. Другие сообщали, что видели его, «едва идуща», всего израненного. Но все знали, что он «преже всех стал на бой, на первом сступе, и в лице с татары много бился». Долгое время нигде не могли отыскать князя. Наконец Дмитрий был найден. Князь лежал без памяти под срубленным деревом в измятых и изрубленных доспехах. Храбро рубился князь Дмитрий, но одолела его «татарская сила», и лишь прекрасные доспехи спасли его от верной смерти. Как простой воин бился мужественный князь. Придя в себя, Дмитрий объехал поле сражения и приказал подсчитать потери.

Больше 60 тысяч русских воинов легло на поле битвы.

Татар полегло еще больше. Огромных потерь стоила Русской земле Куликовская битва: не стало, как говорит летопись, «ни воевод, ни ратных людей». Но тем не менее значение ее огромно; она была первым ударом, и ударом страшной силы, нанесенным ненавистной Орде, началом всенародной борьбы против татарского ига. Воспрянул духом русский народ, окрепли патриотические чувства, появилась надежда на скорое освобождение от ханского ига. Стало ясно, что упорство, мужество, самоотверженность воинов русских, объединение и централизация всех сил земли приведут к ликвидации татарского ига. Даже то объединение сил Русской земли, которого добился Дмитрий Донской, привело к победе.

Значение Куликовской битвы заключалось еще и в том, что отныне Москва считалась избавительницей Руси от нашествия Мамая; ее авторитет и популярность в народе еще более укрепились и выросли.

Эти симпатии народных масс к Москве вынудили новгородскую боярскую знать, враждебную Москве, пойти на уступки новгородским «меншим людям», «худым мужикам вечникам», восхвалявшим Москву и ее князя за то, что «боронят» его ратные люди «всю землю Русьскую» от «ворогов». Даже в Рязани, князь которой Олег Иванович сыграл столь печальную роль в годину Куликовской битвы, было написано Сафонием знаменитое произведение древнерусской патриотической литературы «Задонщина», составленное в духе прославления Москвы, грудью вставшей на защиту всей земли Русской.