— Что же мне делать? — обратилась она к Амелии, как будто та была много старше ее. — Если любишь свою профессию, но и мужчину тоже?…

Амелия смотрела на нее, высоко подняв брови.

— Последовательность твоих слов говорит сама за себя. Сначала ты назвала профессию.

— Ах, — покачала головой Дуня, — не обращай внимания.

И все же, несмотря на все, они чувствовали себя близкими друг другу. Обе любили Теобальда. Каждая по-своему. Обе были тщеславными. Амелия тоже мечтала когда-нибудь стать самостоятельной, получить практику. И к этому она стремилась более, чем к совместной жизни с Максимом. С Максимом — в респектабельном доме на Земмеринге, с милыми, — ах! — такими очаровательными детками. Она понимала Дуню.

— Поезжай в Шотландию, — заключила Амелия, присев рядом с Дуней и кладя руку на ее хрупкие плечи. — Объясни все папе, только спокойно. Он поймет, ты же знаешь.

— Это так, Амелия, но до известной степени.

— А через три недели ты вернешься, — продолжала Амелия. — Посуди сама, сейчас лето. На следующей неделе начнутся каникулы. И Максим сможет взять отпуск. Что я хочу сказать: мы опять приедем на свадьбу. Ну что, приемлемо?

В темных глазах Дуни зажглась надежда.

— Если бы твой отец посмотрел на все нашими глазами!

— А он и посмотрит, уверяю тебя.

Амелия подавила в себе чувство ревности; она хотела помочь Дуне. Кроме того, свадьба сама по себе не являлась чем-то особенным. Даже своей собственной она не слишком жаждала. Очень уж много разрушенных браков. К чему тогда все эти затраты? Любить друг друга и жить вместе — разве этого недостаточно? Правда, если тянется это годами, как у Дуни с отцом, они хотят, естественно, оформить отношения — со штампом и подписями. Да ради Бога.

— Ты такая милая, Амелия. — Дуня расцеловала ее в обе щеки. — Благодарю тебя.

Кто-то открыл входную дверь, и в следующий момент в комнату, слегка пошатываясь, вошел Тео. Рядом с ним был Лусиан.

— О, любимый, что за ночь нам выпала! — воскликнула Дуня и бросилась к онемевшему от потрясения Тео.

— Привет, тетя Дуня. — Лусиан выступил вперед, преградив ей дорогу и нарушив тем самым церемонию встречи, а затем добавил: — Твой Тео пьян.

Невозможно поверить: он, почти трезвенник?!

Тео стоял рядом. Глаза его, исполненные тоски и упрека, смотрели на Дуню. На губах блуждала легкая, счастливая улыбка, почти незаметная, предназначенная Дуне.

Однако, когда она захотела его поцеловать, он отступил назад. Тогда Дуня, проявив настойчивость, попыталась заключить его в объятия, хотя он был намного больше ее. Но рядом с Дуней он как-то терялся, становился даже ниже ростом, что было особенно заметно со стороны.

— Где ты только была? — простонал Тео, утыкаясь лицом ей в шею. — Все время ускользала от меня!

Поскольку Хабердитцель все еще отсутствовал, Амелия сварила на всех крепкий кофе. Лусиан отправился за ней на кухню, предложив помощь. Такое Максиму и в голову никогда не могло прийти! Он все-таки был тираном, настоящим тираном.

— Дай мне, пожалуйста, фильтр. Спасибо. Они все никак не купят кофеварку, — заметила Амелия.

— Отлично. — Лусиан помахал кофейницей и кипятильником. — В кофеварке всегда получается бурда, такая безвкусная, да еще в стеклянном сосуде. Нет, техника здесь противопоказана!

В соседней комнате послышались громкие голоса;

— Я бы так сделала, — отчетливо донесся голос Дуни — Я уже решила не ехать. Ради тебя я бы отказалась от поездки. Но-о-о…

— Никаких «но»! — не совсем трезвым голосом выкрикнул Тео. — Надо четко и вполне определенно сказать — «да» или «нет». И я требую…

— Требовать ты ничего не можешь, — прервала его Дуня. — Я не твоя собственность. Я же не запрещаю тебе писать твои картины. И прошу, никогда не забывай: никаких требований! Все на добровольной основе. А по принуждению — такому не бывать!

— Прекратить! Прекратить! — закричал Тео, как будто дело происходило на заседании в бундестаге. — Высокие слова, фрау профессор!

— Еще более высокие требования, уважаемый коллега!

Амелия вошла в комнату, Лусиан за ней. Дуня беспомощно посмотрела на них. Она была бледной.

— Он вне себя, с ним невозможно разговаривать, — проговорила Дуня. — Конечно, это моя вина: я позволила уговорить себя.

Реставрировать бесценный фарфор в замке в Шотландии — это очень заманчивое предложение. И все же я отказалась бы от него и вышла бы замуж за этого человека… Все-таки я люблю его.

— Но ты покидаешь меня уже вторично! — бушевал Тео. — Тогда…

Пришлось вмешаться Амелии.

— Хотите копаться в прошлом или подумать о будущем — о чем идет речь?

— Давай помиримся, дорогой, — предложила Дуня.