— Не потерпит до утра? — Тео, уже в халате, сидел в глубоком кресле и делал то, чего никогда не делал — он курил. Свидетельство внутреннего смятения.

Хели плюхнулся на софу, обтянутую набивным ситцем с глянцем, в огромных цветах, зелено-желтых, как летний сад, что, однако, не способствовало повышению настроения. Он вытер пот со лба, протер очки, нацепил их на нос и уничтожающе посмотрел на Тео. Затем начал говорить:

— Ты исчезаешь, не попрощавшись. Ты повергаешь меня и свою дочь в ужас. Мы отправляемся за тобой, трепеща от страха и предчувствий и все же утешая и успокаивая себя: конечно, ведь ему хочется к своей Дуне! Но для нас у тебя лишь небрежный кивок, как для посторонних, повстречавшихся в пивной. Ну, вот ты и у Дуни. А дальше?

— Что дальше?

— Не будешь ли ты так любезен объяснить мне, что ты предпримешь дальше?

— Думаю продолжить путешествие с группой.

— А почему ты не остаешься с Дуней, ведь она может устроить тебя в Черном Замке?

— Да, может, и даже предложила это. И все-таки я продолжу путешествие.

— А почему?

— Потому что мне это доставляет удовольствие. — Тео разыгрывал былую независимость, но в глазах его читалась присущая ему благородная меланхолия.

— Потому что ты влюбился в руководительницу группы, — прямо высказался Хели, — Поэтому и едешь дальше.

— Абсурд. — Последовал язвительный смешок, впрочем, не очень убедительный. — Дуня должна отреставрировать фарфор, сегодня приобретает новые краски, а я не хочу мешать, это же ее работа. Через две недели она вернется. — И совсем тихо добавил: — Или через три.

— Или через четыре недели, — дополнил Хели. — Она получит новые заказы и вновь по уши залезет в работу. Может, вы и женитесь, ладно, но что это будет за брак?

— Показательный, надеемся! — Тео скептически смотрел на Хели, без дружеского участия, без благодарности за то, что озабоченный друг последовал за ним. Ни слова извинения, ничего.

— Ты хладнокровный эгоист, — заявил Хели, не в силах больше сдерживать свою ярость. — Определенно не тот, кто нужен Дуне. Я знаю это уже много лет! Ты вампир, насыщающийся вниманием своих жертв!

— А ты не способен ни на что!

— Благодарю! — Хели вскочил и начал мерить комнату большими шагами. — Но сейчас речь не обо мне, о тебе! Ты плохой друг и никудышный отец! Разве тебя беспокоит Амелия, которая поехала за тобой, потому что любит тебя?

Тео рассмеялся.

— Амелия поехала за мной из любопытства или потому, что ты уговорил ее. А может, потому, что хотела быть с этим сумасбродом Лусианом. Слушай, кончай, дружище!

Если Тео произносил «дружище», значит, положение было серьезным. Он тоже поднялся, и вот они уже вдвоем кружили по не очень просторной комнате, маневрируя, как два поезда, сошедшие с рельсов. Назревал скандал.

Хели схватил Тео за отвороты халата и встряхнул его.

— Ты, подлец! — вскричал всегда такой деликатный Хели. — Я сыт по горло и не буду больше плясать под твою дудку, не буду, не буду! Разыгрываешь из себя гения, а из меня сделал шута, так? Но теперь достаточно!

— Своего шута? — Теперь Тео схватил Хели и потряс его. — Да ты мой надсмотрщик, мой шпик, мой главнокомандующий! Но я не потерплю больше этого! Кто бегает за мной, всю жизнь, кто указывает, что и как я должен делать, кто? Я не нуждаюсь больше в тебе, мой друг!

— Да что ты без меня будешь делать?

— Начну новую жизнь.

— Хотел бы я посмотреть!

— А как я отношусь к Дуне — это не твое дело.

— Как раз мое. Ты все еще хочешь ее, лишь бы я ее не получил!

— Ей плевать на тебя.

— А вот и нет!

Они бросились друг на друга, размахивая кулаками, упали на пол, продолжая тузить друг друга, уронили стул и пепельницу со стола, которая разбилась.

Кто-то постучал в дверь.

— Господин профессор. — Это была вдова Хильда, жившая рядом. — Бога ради, что случилось? Вы упали?

К счастью, дверь была закрыта. После появления Хели Тео повернул ключ в замке, чисто механически, рефлекторно. Не говоря ни слова, только покряхтывая, они поднялись, поддерживая друг друга и смущенно оглядывая следы разрушений и осколки. Их губы подергивались, но они не смеялись.

— Все в порядке, крикнул Тео. — Простите за шум, сударыня. Пришел друг юности, сами понимаете…

— Нет, — произнесла в щелку сударыня. — Вы уверены, что вам не нужна помощь?

Тут подключился Хели, все еще прерывисто дыша. Благозвучным, насколько это ему удалось, голосом Хели произнес:

— Мы праздновали нашу встречу, сударыня. Доброй ночи, приятных снов.

— Спокойной ночи, — прозвучали в ответ три голоса. Естественно, Хильда заявилась со своими подругами, одна она не решилась бы.

Затем хлопнули двери, и наступила тишина.

— Мы идиоты, — произнес Хели. — В последний раз мы дрались, когда нам не было и двадцати.

— Но все повторилось, — заметил Тео, ненавидевший насильственные меры. — Ты действуешь мне на нервы.

— Ты мне тоже! — Хели сказал это так, что его можно было понять несколько иначе: «Ты меня достал!»