– Обратите внимание, Рафаил Ильич. После передачи на вопрос Мунтяна «всё так» Левандовский не удивился, не переспросил: «а что так?». Он промолчал в знак согласия, – по мере озвучивания довода Яковлев убеждался в его неубедительности.

Других аргументов в активе не имелось.

Трижды переслушали фрагмент, тщась разобрать неразборчивую отрывистую фразу архитектора. Она была ключевой.

– Виктор Палыч, а можно как-то почистить диалог? Громкости, чёткости добавить? – Яковлев хватался за соломинку.

Шульгин снова ответил пожатием плеч.

– Надо в техотделе проконсультироваться.

– Может, он конверт с деньгами в окошко выбросил? – предположил Самандаров.

– Под окном сотрудник находился, на улицу ничего не вылетало. Тут другой подвох, – майор вздохнул, скрывать причину провала не имело смысла. – Пневматическая почта.

Когда его по телефону трахало начальство, на мобильный отзвонился Гайдук, проводивший в качестве дознавателя осмотр места происшествия. В кабинете архитектора он обнаружил странную конструкцию из прозрачных пластиковых труб, уходящих в стену.

Самандаров вновь выпучил глаза. Разумеется, мистер всезнайка про такого диковинного зверя слыхивал, однако воочию не встречал.

– И во сколько кабинетов выведены трубки? – вопрос был по сути.

– Управление архитектуры закольцовано всё, – Яковлеву больших усилий стоило не материться. – Шесть кабинетов.

– Сколько в них человек размещается?

– Одиннадцать.

– Надо в каждый кабинет посадить по оперу. Срочно! Никого не выпускать до обыска! – Самандаров распалялся охотничьим азартом.

– Пока наши в двух находятся. Прикрыли близкие связи Леван довского.

– Надо во все!

– Отправлю подкрепление, – стремительно покидая кабинет, майор саданул дверью.

Следователь попросил Шульгина воспроизвести сцену задержания.

Доказательств она не прибавила. На момент вторжения группы архитектор сидел в обычной позе, смотрел в монитор компьютера. Ни на какие кнопки лихорадочно не нажимал, ничего не прятал. Покраснел, испугался, заплямкал губами – да. Но так отреагирует любой нормальный человек, когда к нему неожиданно ворвётся гурьба воинственно настроенных людей с воплями: «Сидеть на месте! ФСБ! Задержание с поличным! Руки держать на виду!»? Архитектор дисциплинированно выполнил все перечисленные требования.

– Сколько точно прошло времени от Гришкиного выхода из кабинета до того, как туда залетели ваши? – зыркнул на оперативника Самандаров.

Шульгин начал сопоставлять показания таймеров. Перед началом мероприятия их выставили одинаково на обеих камерах.

Вышло две минуты тридцать секунд. Нечаянная задержка случилась в приёмной. Там перед настенным зеркалом начёсывала волосы секретарша, фиксировала красоту лаком из баллончика. И создала препятствие на пути группы захвата.

– СОБР [57] церемониться не стал бы! Сшибли бы с копыт и вперёд, к победе коммунизма! – осуждающе сказал Самандаров и зацокал языком. – Две с половиной минуты! Надо смотреть, где у него вход в трубопровод пневмопочты. Наверняка под рукой. Забил в капсулу, нажал на кнопку, деньги улетели куда надо… Плёвое дело! И, как умная Маша, ручки на «клаву» положил.

Пользуясь паузой, следователь привёл Шульгину поучительный пример из своей практики.

Находившийся в розыске бандит прятался незатейливо – в чулане у соседей. Когда кольцо вокруг него сжалось, укрыватели преступника заложили вход в кладовку кирпичом и заштукатурили, оставив отдушину. Запас провизии и воды в шхере имелся. Нагрянувшие с обыском рубоповцы нашли в квартире дырку от бублика вместо Борьки Молоткова. Опера недоумевали, как мог их подвести верный источник. Самандаров не причитал, как другие, а обратил внимание, что стена под ковром заштукатурена цементным раствором.

– Кто сейчас штукатурит цементным?! Известковый в пять раз дешевле, в десять раз эластичнее! Я поковырял ногтем, а растворчик-то свежий. Наши сгоняли в БТИ за планом квартиры, в этом месте – «тёщина комната» обозначена! Только начали стенку ломать, Борюсик кричит изнутри: «Аккуратней, начальники, кирпичами не прибейте!»

У фээсбэшника настроение веселиться отсутствовало, поэтому следователь поржал в одиночку.

Следователь Самандаров. Объективна.

Под знамёна прокурорского следствия Рафаил встал после того, как в территориальном надзорном органе сменилась власть. С мажором Трелем он был в контрах.

Согласие на переход в прокуратуру Самандаров дал не сразу. Для него, военной косточки, много значили звание и должность.

Попав под ельцинское сокращение армии, он вернулся в родной Острог к разбитому корыту. Ни работы, ни жилья. Ладно ещё, семьёй не обременён. По старым спортивным связям пристроился тренером юношеской футбольной команды. Получал копейки.