Сквозь дымку, очень далеки,

Но светят, светят огоньки!

Великий Людвиг!

Он видел смерти тень,

Творя бессмертие...

Будь тверд и ты, поэт, сожми всю волю в сгусток!

Стучится в дверь судьба, и сердце в такт стучит? —

Но гордо мысль высокая кружит,

Сбирая разбежавшиеся чувства!

И верь: на алтаре Искусства

Твой не погаснет

Жертвенный Костер.

ЖЕРТВЕННИК

/фрагмент/

/.../ И вдруг — не почудилось ли мне? —

Совсем иные звуки,

Робкие, нежные, как жалоба цветов под дождем.

Звуки явственно сливались в мелодию,

И слышалось в ней:

Безграничное смиренье,

Самоотреченье,

Скорбь без сожаленья

И всепрощенье.

Убеленные печалью,

Звуки обещали

Умиротворенье

И с судьбою примиренье.

И замерло все вокруг,

И наполнились облака светлой скорбью.

А мелодия все струилась, кружилась,

Все более вовлекая душу в гибельно-сладкую глубину.

Но вот послышался властный зов —

И содрогнулась гора,

И посыпались сверху каменья!

Сквозь их грохот отчетливо прорывалась новая тема —

Она обрушилась с горы на дно воронки

И, отраженная, взметнулась в поднебесье,

Где зазвучала гордо и торжественно

Всепобеждающим призывом — к Радости!

Теперь я уже точно знал, что это за музыка,

Но здесь, в пустыне, — возможно ли!?

Внезапно музыка оборвалась,

И я услышал мощное движение вверху,

Поднял голову — и оцепенел:

Надо мной кружил некто МОГУЧИЙ,

С львиной гривой волос и сверкающими очами —

То ли Демон, то ли Архангел!

— Мой друг, помоги себе сам, а я помогу тебе, —

Произнес он с неожиданной мягкостью, —

Встань и лети за мной.

— Но у меня же нет крыльев...

— Повтори, что ты сказал, —

Уже суровее потребовал он.

— У меня нет крыльев! — с отчаяньем крикнул я.

— Нет, есть! — глаза его засверкали еще ярче, —

Мне лучше знать: мое царство — в воздухе!

— Мой ВОЖДЬ...

— Летим! — прервал он меня,

И, взмахнув невидимыми крылами, начал стремительно