Она прошла вперед, с каждым шагом осторожно прощупывая землю перед собой. Когда жужжание слало ближе, грубая ладонь коснулась ее лица.

– Нисса Ревайн. Нектар мой.

Она услышала, как Сорин фыркнул.

– Я здесь с двумя друзьями.

– Друзьями? Они не пахнут, как друзья. Точнее, они пахнут, как друзья друг для друга, но не для тебя.

– И все же…

– Ты видела снаружи прекрасные цветы, Нисса?

Цветы? – Я не видела никаких цветов.

– Как? Цветов нет?

– Я видела несколько уничтоженных палаток, Каллид. Ладонь покинула ее лицо.

– Говоришь, друзья… Свет! – Внезапно, все пространство тента залил свет от множества вспыхнувших крошечных точек. Сотни светлячков копошились в каждом углу тента Каллида. Нисса была удивлена тем, что он мог с помощью заклинания заставлять светлячков вспыхивать по его команде.

Стенки тента Каллида были заставлены книжными стеллажами, доверху забитыми и заставленными книгами, свитками, и тростниковой бумагой, связанной веревками. Нисса даже узнала эльфийские письмена: плоские кусочки бледных дощечек дерева нади, с вырезанными на них пиктограммами.

Она заметила, что глаза Ановона были прикованы к книгам, и впервые за все время их путешествия, они были широко распахнуты.

Каллид внимательно осмотрел каждого из «друзей» Ниссы. Половина его мерфолковского лица была разодрана до кости, на нем не было никаких украшений, кроме перекинутого через плечо плаща и повязки из львиной шерсти. Нисса заметила, как мерфолк расправил свои запястные и лодыжечные плавники, светящиеся тусклым голубоватым светом.

– Мне снилась ангел с нимбом, опущенным на глаза, - произнес он, переводя взгляд с Сорина на Ановона. – С бьющимся щупаличным сердцем в руке.

Сорин неуверенно ухмыльнулся.

– О, ты все еще носишь его с собой, - сказал Каллид, коснувшись небольшого амулета в форме бутылочки с водой, которую она носила на шнурке вокруг шеи. – Чудесно.

– Я с ним не расстаюсь, - сказала Нисса.

– Вот этот, - произнес Каллид, указывая на Ановона, - вампир.

– Он связан, Каллид.

Древний мерфолк, шаркая, подошел ближе. – Что это у тебя висит на поясе? – спросил он Ановона.

Вампир оторвал взгляд от книг, посмотрел на мерфолка, и опустил глаза на металлические цилиндры, свисавшие с его пояса.

– Это текстовые оттиски? – спросил Каллид. – Для глиняных табличек?

Ановон кивнул. Мерфолк наклонился, взял в руку один из цилиндров, и внимательно его осмотрел. Спустя минуту, он выпустил цилиндр из ладони, и тот ударился о бедро вампира.

Каллид выпрямился и взглянул Ановону в глаза. – Археофил? – спросил Каллид с уважением в голосе. – Как ты сюда попал?

– Он был… - начал Сорин.

– Я говорил не с тобой, друг мой, - перебил его Каллид. Ухмылка Сорина испарилась.

Каллид перевел взгляд своих переливчатых зеленых глаз снова на Анована.

– Я был взят в рабство порождениями Эльдрази, - ответил Ановон, - и вместе с ними был переброшен в Криволесье для фуражировки.

– Сухого Мха больше нет, - произнесла Нисса. Они напали на племенное дерево Таджуру и убили Спикера Сатину.

Каллид моргнул так, словно ему влепили пощечину. Он возвел глаза к потолку, где жужжали и копошились светлячки.

– Они напали и на нас пару дней назад, - сказал он. – Многие сбежали. Некоторых убили.

– Но Вы остались?

– Криволесье еще не полностью нанесено на карту, - сказал Каллид. – А с участившимися всплесками Великого Вала, составлять карты становится все сложнее.

– Друг мой, Вам бы лучше вернуться в Тазим, - посоветовала Нисса. – На маяк.

– Да, я понимаю. Но нет. – Вздохнул Каллид. – Спикер Сатина. Она была необычной эльфийкой. Я рассказывал тебе, о ней и том кракене?

– Да, - сказала Нисса. – Каллид, этим двоим нужно добраться к Зубам Акума. Это на…

– Я знаю, где находятся Зубы Акума, дитя мое.

– У Вас не найдется карты?

– Возможно, - сказал Каллид. Он несколько мгновений смотрел на Сорина. – Во что бы ты ее оценил, и почему ты хочешь туда попасть? Это опасно, и те существа, что вы называете порождениями, сейчас повсюду. Я получил говорящего сокола из Мореграда с новостями об огромных ордах этих чудовищ на западе.

Эти новости, казалось, встревожили Сорина. Он сжал губы. – У меня свои причины идти туда, старик картограф, - процедил он. – Но, может, я смогу отплатить тебе. – Он сунул руку в камзол.