— Творцы миров, за что вы нас так страшно наказали?.. — в отчаянии простонал ветхий от старости аллери, с трудом опускаясь на колени перед древним молитвенным алтарем, а ведь всего две декады назад он был молод и полон сил. — Что мы такого сделали?.. За что?!.

Никто, конечно, не ответил — в последний раз высшие отвечали аллери много тысяч лет назад, а затем навсегда умолкли. К сожалению, далеко не все перворожденные поняли, что короткая жизнь — это наказание за что-то, а жрецов никто слушать не захотел. Опять, мол, начнут панику нагнетать своими мрачными прогнозами. Эссеан, в отличие от большинства, поверил Слугам Неба, поскольку ничем иным случившееся быть не могло. Тем более, что жрецы выяснили — со всего народа сняли благословение, что сорвало с них оболочку души, дававшую бессмертие и молодость. Биологический предел тела аллери не превышал двухсот лет, однако благодаря упомянутой оболочке души старение прекращалось, едва он достигал тридцатилетия. А когда ее не стало, время очень быстро взяло свое, и сейчас аллери массово умирали от старости, совсем скоро никого старше предельного возраста просто не останется. Народу придется приспосабливаться к короткой жизни и заводить детей не после трехсот, как было принято, а сразу после тридцати, если не раньше. Самое страшное, что вместе со старшими уходят бесценные знания и опыт, которые молодым придется приобретать самостоятельно.

Губы Мастера Высшего Познания исказила горькая улыбка — ему самому осталось жить несколько дней, вряд ли больше. Кто займет его место? Все помощники мертвы, им давно перевалило за тысячу. Кого можно поставить руководить народом? Столетнего юнца? Хочешь не хочешь, а придется, поскольку больше просто некого. Вот уж он наруководит! Эссеан горестно вздохнул и снова задумался, лихорадочно пытаясь понять, что же делать.

— Мой мастер! — с кряхтеньем вошел в Зал Размышлений Кеанор, его секретарь, сейчас такой же дряхлый, как и сам Эссеан, но не бросивший патрона. — К вас адмирал Керис Ал Шаоран, Мастер Меча и Духа.

— Зови.

В зал вошел высокий, полностью седой аллери в белоснежном мундире, его еще недавно молодое и красивое лицо было покрыто уродливыми морщинами, он тяжело, с присвистом дышал и пошатывался. Однако упрямо шел, хоть и тяжело опирался на трость при каждом шаге.

— Здравствуй, старый друг! — слабо улыбнулся ему Эссеан. — Что-то случилось?

— Да, — хмуро ответил Керис, опускаясь в кресло с облегченным вздохом. — Ты в курсе, что четыре с половиной декады назад недалеко от наших границ появился чужой флот?

— Что-то мелькало в отчетах, — пожал плечами мастер Познания. — И куда он подевался?

— Был уничтожен по моему приказу, хоть и не собирался идти на нашу территорию, сразу начав отваливать в сторону, — со вздохом ответил адмирал, дрожащими руками налив себе стакан воды и залпом выпив его. — Я только потом понял, что к нашим убогим соседям этот флот не имел никакого отношения, декады три назад мне сообщили выводы комиссии, исследовавшей останки. Практически все его корабли были живыми, а никто из других цивилизаций, не считая нас, биотехнологиями не увлекается. Видимо, это были гости издалека. Почему я их атаковал? Дело в том, что инструкции предусматривают при появлении чужого флота невдалеке от наших границ немедленно уничтожить его, подловив на выходе из гиперпространства, когда корабли еще не успели развернуть защитные поля полностью. Возможно, я был неправ, последовав инструкции, но теперь уже ничего не поделаешь.

— Но почему ты тогда сегодня пришел ко мне? — пристально посмотрел на него Эссеан. — Что-то еще произошло?

— Сегодня в том же месте из ниоткуда, не из гипера, а из какого-то странного провала появился десятикратно превышающий прежний по размеру флот, сразу после выхода окутавшийся защитными полями непредставимой мощности, я с такой никогда не сталкивался. Залпы станций пояса Защиты скатывались с нее, как капли воды с жирной поверхности, — со вздохом объяснил Керис. — Самое странное, что нас даже не стали атаковать в ответ, только передали на всех распространенных рабочих частотах сообщение и скрылись в гиперпространстве, сразу уйдя на недоступные нам уровни. Как бы не на шестнадцатый, а то и на восемнадцатый.

— Тризна кхаторна! — выругался мастер Познания. — Так они, выходит, были в состоянии нас на ноль умножить, но не просто не стали?

— Видимо, могли, — скривился адмирал. — Но дело значительно, во много раз хуже. Ты даже не представляешь, насколько. Причем самое страшное, что случившееся даже не засекретить — передача шла таким образом, что ее увидели во всех наших системах, даже в мельчайших астероидных поселениях. Меня эта передача испугала, честно тебе в этом признаюсь, старый друг. Настолько, что я, невзирая на отвратительное самочувствие, немедленно вылетел к тебе.

— Что же в ней такого было?

— Сам смотри.

Вставив кристалл с записью в подлокотник своего кресла, Керис запустил воспроизведение. На огромном голографическом экране, в который превратилась стена напротив, возникла фигура странновато выглядящего аллери — у него были слишком большие глаза и подвижные уши. Незнакомец смотрел спокойно, но как-то слегка брезгливо, что ли. Так смотрят на что-то не слишком приятное, встретившееся на дороге, причем лежащее так, что не обойти и не объехать.

— Я не буду желать вам здравствовать, убийцы, — мелодичный голос незваного гостя наполнил собой Зал Размышлений. — Мы не хотим иметь с вами никаких общих дел, но свыше, из Сфер Творения, нас попросили сообщить вам, за что вы наказаны. За что лишены бессмертия и вечной молодости.

Несколько мгновений царила тишина, а затем резкий возглас Эссеана остановил воспроизведение. Старый аллери подался вперед, его глаза расширились, в них появился ужас, зубы застучали. Далеко не сразу он смог взять себя в руки и хоть немного успокоиться.