Синяки, ссадины и прочие поверхностные раны не считаются.

Хирохито с застарелым сожалением тихо ответил:

— Прошло уже много лет. Мы хорошо усвоили урок и хотим спокойной, мирной, созидательной жизни. У Японии достаточно сил, чтобы обеспечить себе процветание без армии, а имеющиеся гарантии безопасности делают полнейшим самоубийством попытки на нас напасть.

А вот и сигнал!

— Советский союз выбрал такую же стратегию, — просигналил в ответ Олег Александрович. — Мы слишком многих потеряли в последней войне, чтобы допустить повторение, и хотим строить добросовестные и равноправные отношения к обоюдной выгоде.

— Выпьем же за вечную дружбу между Россией и Японией! — предложил тост дважды (если не считать интервенцию времен гражданской войны) воевавший с нами и сумевший на старости лет проявить обучаемость Хирохито.

Товарищ посол горячо поддержал, взрослые накатили теплого сакэ, а мы с младшим наследником — сок. Чувствую себя немножко угнетенным — ему-то десять.

— Сергей, знаком ли тебе настольный теннис? — спросил Акихито.

— Я немного играл, — кивнул я.

— Могу я попросить тебя оказать мне честь, проверив навыки моего сына?

Весь вечер старательно держащий солидную мину пацан оживился.

— Возможность поиграть с его высочеством — огромная честь для меня, — не остался в долгу. — Покажешь мне путь, Хирономия-сама? — обратился к Нарухито.

Потому что Нарухито он станет после коронации, а пока зовут вот так.

— Следуй за мной, Сергей-доно! — старательно борясь с радостью, он важно кивнул, и мы, прихватив дядю Илью и японского дворцового стражника, по очередным коридорам (покрасневший от смущения Нарухито посетил туалет) и лестнице на второй этаж добрались до почти пустой комнаты с теннисным столом. Здоровенное окно могло бы показывать парк, но включивший лампы дневного света не дали ему такой возможности.

Стараясь не приплясывать от нетерпения, Нарухито залез в деревянный шкаф и достал оттуда пару ракеток и мячик.

— Спасибо, — я взял ракетку и снял пиджак, положив его на лавку.

Младший наследник сделал так же и предложил выбрать сторону. Я достал из кармана брюк стойеновую монету и протянул ему:

— Разве не будет честнее кинуть монету? Эта сторона — орел, та — решка. Окажи мне честь, Хирономия-сама.

Пацан важно кивнул — очки симпатии набираются — и подбросил монетку в воздух, не сумев поймать.

— Так влияние Судьбы становится сильнее, — успокоил его я.

— Это так! — ловко воспользовался он возможностью не потерять лица.

Сверились с монеткой, и принц бросил еще раз — на право подавать. Повезло ему.

Мелкий играл неплохо, постоянно двигаясь и сжигая копящуюся из-за дворцового этикета энергию, но супермозгу мячик отбить — раз плюнуть, поэтому приходилось реалистично поддаваться, пропуская особо сложные мячи. В итоге мы на добрых полчаса застряли на 11–11, после чего я пропустил «крученый».

— Не переживай, Сергей, ты — очень сильный противник! — утешил меня Нарухито, опустив именной суффикс и высказав тем самым расположение.

— Я многому научился за эту партию, ваше высочество, и прошу дать мне реванш.

— Хочешь ли ты поменяться сторонами? — великодушно предложил он.

— Хочу, — подтвердил я.

Партия продлилась то же время, и я «с трудом» выиграл.

— Великолепная игра, Сергей! — скрепя сердце, поздравил меня воспитанный ребенок.

— Предлагаю поменять стороны и сыграть еще раз, — предложил я.

— Принимаю вызов! — ухватился он за возможность отыграться.

Посреди партии к нам начали заглядывать намекающие закругляться стражники, но мы не поддались и сражались те же пятьдесят минут — пацана старательно образовывают, и он может догадаться, что я поддаюсь.

— Как я и думал — эта сторона дает небольшое преимущество, — заявил Нарухито, «заклепав» последний мячик.

К этому моменту он запыхался и немножко вспотел. У меня с выносливостью оказалось получше — вот что свежий деревенский воздух делает!

— А по-моему ты победил честно, — улыбнулся я. — Прости, Хирономия-сама, но я редко играю, а ты — сильнейший соперник из всех, с кем мне довелось честь сразиться за теннисным столом, поэтому немного устал. Можем ли мы вернуться к остальным? Обещаю — однажды мы обязательно сыграем снова.

Можно это вообще редкой персональной традицией сделать — на долгой дистанции будет прикольный политический актив.

Вернувшись к взрослым, мы духовно обогатились чайной церемонией, во время которой маленький принц хвалил меня, а я — его, и я спросил: