Потом как-то странно линия повисла в бездне. Поль не мог определить точно, но по масштабу получалось, что линия выходила где-то на полмили в никуда. Теперь и сама линия поменялась, теперь это были черточки, завинчивающиеся в спираль.

Лестница вниз!

Линия продолжалась, теперь она возвращалась на северо-запад под горами. Это расстояние составило по подсчетам Поля несколько миль. Линия обрывалась у маленького кружочка, рядом было поставлено три восклицательных знака. В правом нижнем углу стояла подпись его прапрадеда.

Поль с трудом сдерживал волнение.

– Эта карта указывает на наличие лестницы, ведущей вниз под поверхность планеты. Смотрите! – Поль ткнул пальцем на три восклицательных знака. – Вот здесь спрятан источник силы, которую мы ищем.

Совет удалился на совещание. Вскоре Поль и Брайн снова предстали перед Советом. От имени Совета выступил Симон Сигарт.

– Если бы победа была точно на стороне джарредов, мы могли бы поверить в ваше обещание хранить тайну. Однако эта карта не дает никаких гарантий. Из того, что вы рассказали Совету, ясно, что Тайден поставил себе задачу уничтожить джарредов. Мы не можем рисковать жизнями наших людей. Ты и Брайн останетесь здесь. А ваше лечение инъекциями начнется завтра.

Лорд Тайден сидел, скрестив ноги. Он витал на высоте тридцати футов на своей коробкой-лабиринтом. Он упирался локтями в колени, спрятав лицо в ладони. С любопытством он рассматривал Иллада Рахмана, который барахтался в воздухе, будто искал спрятанные проволочки или опоры, которые поддерживали его в воздухе.

– Никак не устроитесь поудобнее, лейтенант?

– Что за безумие?

– Безумие? Я бы предпочел слово гениальность.

– Но я… я плаваю в воздухе! Разве это возможно?

Лорд Тайден улыбнулся.

– Вы когда-нибудь летали во сне?

– Это не сон. Это безумие.

– Пожалуйста, лейтенант, пользуйтесь словом гениальность. У меня ушло более семи лет, чтобы усовершенствовать эти галлюцинации.

– Где я?

– Вы у себя в мозгу, а я у себя. А вместе мы где-то между тут и там.

– Что?!

– Вам когда-нибудь снились полеты? Вы так и не ответили на мой вопрос. Снилось ли вам когда-нибудь, как вы скользите в пространстве? Или, может, вам снилась лошадь, мчавшаяся быстрее выпущенной из лука стрелы?

– Какое это имеет отношение к тому, что происходит сейчас?

– Галлюцинации имеют очень много общего со снами. Законы физики, которые всегда сдерживали вас, здесь не существуют.

Лорд Тайден выпрямил ноги.

– Посмотрите получше на лабиринт под вами, лейтенант. Постарайтесь понять, как он действует. Как только вы опуститесь в него, вы уже не сможете ничего разглядеть. Смотрите: от квадратной комнаты в центре расходится восемь коридоров. Четыре из них заканчиваются в углах лабиринта: четыре остальных заканчиваются посредине граничных стен. Как вы видите, еще один коридор идет по периметру лабиринта, а еще четыре коридора повторяют периметр центральной комнаты и проходят на полпути от стен до центральной комнаты. В четырех углах лабиринта расставлены наклоненные зеркала. Они позволяют вам заглянуть за угол. Там, где четыре недиагональных коридора пересекают периметры коридоров, расположены так называемые полузеркала. Это позволяет вам посмотреть вдоль центрального коридора, не мешая изображению. – Затем, улыбнувшись, добавил: – Обратите внимание, из лабиринта нет выходов.

Перед Тайденом и Илладом Рахманом вдруг возникли небольшие столы, на которых лежали какие-то рукоятки.

– Это ваше оружие. Целиться надо, направив открытый конец на противника. Огонь вызывается путем нажатия спускового крючка. Тогда из этого устройства вылетает луч света.

– Луч света? – Иллад через силу рассмеялся. – Это что-то вроде шутки?

– Едва ли, лейтенант. Уверяю вас, тот, в кого попадет луч, умрет за несколько секунд.

– Но как это может произойти? Вы же сами сказали, что это галлюцинация.

– Ну что же, дорогой Иллад, это первое разумное наблюдение, сделанное вами за все это время. Луч света, а точнее сказать сжигающее чувство, которое возникает в вас, служит лишь катализатором смерти. Сейчас в нас поселилась смерть. Она является частью молекулярной конфигурации вещества, которое мы себе ввели.

Тут лорд Тайден понял, что потребуются дни, а может быть, и века, чтобы объяснить такому простолюдину, как лейтенант, действие молекулы циметадренатина. Сам Тайден потратил несколько недель, чтобы понять записи отца о его экспериментах со многими наркотиками, действующими на мозг. Это были данные, которые потом привели его к изобретению молекулы циметадренатина, в которой был заложен механизм смерти.

Записи отца начинались с обзора существовавших теорий о мозге. «Функции мозга представляют собой электрохимические процессы. По нервным волокнам электрические импульсы несут информацию, но обмен между самими волокнами представляет собой химический процесс. Существует синаптический зазор, в миллионные доли дюйма, между разветвлениями нервных волокон. Молекулы, высвобожденные одной нервной клеткой, отправляются на поиски рецепторов другого волокна, готовых ее принять. Таким путем информация передается по нервной системе тела в мозг». Лорду Белшейну удалось выделить протеиновый сератин – основной химический переносчик информации между нервными клетками. В результате ему удалось разработать асератин – протеин, который мог взаимодействовать с сератином и парализовывать его. Совершенно логично было предположить, что введение асератина повлечет за собой приостановку мозговой деятельности.