— Что случилось? — молвил он таким голосом, что я чуть на полу тут же и не присела.

И тут, надо сказать, меня удивила неожиданная реакция людей. Они замерли и раскрыли рты.

— Э-э-э-э… — невнятно промычал Кирка, подыскивая слова.

В холле появился Иван.

Я и рта раскрыть не успела.

— Наверх, — грозно велел командир, глянув на своего заместителя.

Иван, послушавшись его безмолвного приказа, подтолкнул младшего под лопатки. Меня дважды просить не надо. И мысли не возникло против.

— Сию минуту прошу вас внимать, — спокойным, но тяжёлым голосом, придавливающим к земле, промолвил Андрэ и народ немедленно притих.

Наступила такая тишина, что можно было услышать собственное дыхание. Беспорядок мгновенно закончился! Что это было?! Я почти физически ощутила эту странную силу. Заставляющую подчиняться. Как при первой встрече с Антоном Владимировичем.

Обернулась на Кирку и развела руками, очередной раз поражаясь лидерским качествам Андрэ.

Иван поднял нас на второй этаж, и запер в дальней комнате.

— Как ему это удаётся? — тихонько спросила я у младшего, всё ещё опасаясь шуметь.

Мальчишка ухмыльнулся. Удобно плюхнулся на кровать, и принялся копаться в смартфоне.

— Андрэ из тех альф, от воли слова которых прекращаются драки и распри, тот, кого слушают. За кем идут не задумываясь. Он прирождённый вожак. Это про него ходит шутка: захотел Андрэ по городу прогуляться — собралось на улице полгорода человек, — поведал Кирка. — К сожалению, без пары он слаб. А со Владкой у них не срослось. Стерва ещё та, блин, но ему она пригодилась бы. Хоть бы стаю сохранили.

Я так и присела на кровать, ошарашенная новостями. Не потому ли наш лидер так её защищает?

— Чем пригодилась?

— Ну, ты даёшь! — захохотал Кирка. — Я открываю тебе тайну столетия, что Андрэ один такой сейчас на всю планету, после деда, он может повести за собой весь мир с определёнными ресурсами, а ты спрашиваешь про эту…

Я пристыжено замолчала.

— Ты неподражаема, — он дружески хлопнул меня по руке. — Как ты его, а?

Видно, имел в виду того пьяницу в зале.

— Мы просто постояли за себя, — дёрнула плечом я.

— Ты постояла, — поправил Кирка. — Что-то в тебе есть, раз сам Александр согласился помочь, когда с тобой познакомился. Но не от нашей матери, точно. Это, знаешь ли, пугает немного.

Дверь распахнулась, и мы оба чуть не подпрыгнули от ворвавшегося в комнату вихря с прекрасным именем Андрэ.

— Благодаря вам, наше присутствие обнаружено, — проговорил Андрэ тоном, не предусматривающим никакой благодарности. Говорил, преимущественно младшему. Но мне от этого не легче.

— Он первый начал, — по-детски пожаловался Кирка.

— Вам мало того, что вы тут устроили?

Кирка поник. Как бы рано они не взрослели умственно и физически, в душе и эмоционально — он всё ещё оставался ребёнком. Пусть уже взрослым ребёнком, с грузом ответственности за свою семью на плечах.

Затем настала моя очередь раздачи.

— А вас здесь никто не задерживает, ваш договор — блажь моего отца на бумаге, — в голосе командира прорезалась угроза, влекущая за собой скорую депортацию домой.

— Она полна раскаянья, — сказал Кирка с самой честной физиономией. И кинул на меня укоризненный взор.

— Да-да, да! — тут же закивала я, поддерживая правила.

Андрэ замучено отвернулся, бессильно качая головой. Кажись, депортация временно отменяется. Кирка протянул руку, и мы стукнулись кулаками за его спиной.

Иван появился в комнате отключая вызов на телефоне и бросился сразу к командиру:

— Андрей Владимирович…

— Позже! — рычит Андрэ, и Иван делает испуганно шаг назад.

Мы с Киркой единственные стойко выдерживаем убийственный взгляд командира.

— Вообще-то ты сам больше нас выдал, применив волю, — отметил подросток.

— В душ и спать! — последовал ответный приказ лидера.

С несчастным видом Кирка потащился за Иваном в их «мужскую» комнату.

А можно мне тоже в душ?

Андрэ повернулся, вид у него был самый что ни на есть устрашающий.

— Что вы там устроили? — в этот раз вопрос требовал серьёзного ответа.

Но я не могла его дать. Я была расстроена потасовкой с этим пьяницей, была обижена на командира за Владу. Была очень голодная и жутко уставшая. Возможно, переосмыслив свои слова и поступки в тот вечер — потом я нашла бы много ошибок, но сейчас, как обыкновенная обиженная женщина я их не видела. А зря.