— Что я могу сделать?!

Вопрос завис в душном летнем воздухе, камень стен нагрелся и отдавал тепло. — комтур сейчас находился в главной башне Феллинского замка, самого мощного в Прибалтике, настоящей орденской твердыни, расположенной на двух холмах. На более высокой возвышенности из двух стоял главный замок с донжоном, штурм его был крайне затруднен с обращенной к полю стороны. На втором холме размещался Средний замок, он мог всегда получить помощь из конвента, главной твердыни, фактической частью которой и являлся. А мост от ворот шел к Нижнему замку, выстроенному на валах. А к последнему примыкал собственно ганзейский город Феллин, самый маленький из всех шести городов Эстляндии, но все же его крепостная стена тянулась почти на две тысячи шагов.

В городе и замке имелось четыреста пятьдесят пушек, большинство малых, но имелись и осадные орудия, большие запасы пороха, ядер, картечи и оружия. Запасов продовольствия хватило бы на полгода осады, в случае падения города, всех горожан можно было разместить в трех замках, штурмовать которые было намного сложнее.

Настоящая твердыня — так что противник должен был последовательно брать одно укрепление за другим, начав собственно с городских стен. А такие штурмы неизбежно обернуться значительными потерями.

Вот только гарнизон Феллина из четырех сотен ландскнехтов совершенно ненадежен, хотя благодаря принцу Магнусу удалось им выплатить все жалование — и задержанное за три месяца, и на два месяца вперед выдать, для поддержания боевого духа и соответствующей дисциплины. Правда, пришлось дать в залог многие ценности, а также отправить в Хапсаль осадные пушки с пороховым припасом и ядрами для них — в обороне замка и крепости пользы они не могли дать. А при неудаче, которая весьма возможна, достались бы московитам, что не преминули бы ими воспользоваться при штурмах других ливонских крепостей и замков. Все же у него мало сил — к ландскнехтам можно прибавить две сотни ливонцев, половина из которых совершенно ненадежные кнехты из эстов, и сотню-другую горожан, которые драться совершенно не желали, и соглашались на русское владычество лишь бы уберечь от разорения собственные дома…

— Магистр, случилось несчастье!

В комнату вошел командор Рейнгольд фон Засс, когга и плащ запыленные, лицо бледное, глаза красные от усталости. И медлить не стал, рубанул словами, видя нетерпеливый взгляд Фюрстенберга.

— Русский отряд, тысяч пять шесть конницы и стрельцов, тайно вышли на Пернов. Среди нанятых горожанами наемников оказались подкупленные московитами предатели — они ночью открыли ворота, и не одни. Собравшийся в городе ландтаг истреблен до последнего депутата, целиком. Архиепископ рижский и его брат коадъютор убиты, гарнизон полностью истреблен. Войска, стоявшие у городской крепости в поле, захвачены врасплох — ландскнехты и гофлейты перепились, их просто вырезали в шатрах. Спасшихся немного, все потрясены безжалостным избиением!

Бывший магистр просто остолбенел, не в силах «переварить» ужасающее известие. И с пронзительной ясностью старый комтур осознал все масштабы катастрофы, но не успев спросить, был буквально добит следующими известиями, которые выпалил командор.

— Труп ладмейстера Кетлера выловили из реки, прибило к острову, где были кнехты принца Магнуса. Все комтуры и рыцари погибли вместе с ним — выживших нет. Московиты день перестреливались с рейтарами и гофлейтами эзельского епископа, и отступили из города.

— Принц Магнус жив?!

— Он ночевал у себя в замке, и там были все его воины — сами знаете какая неприязнь между двумя городами — их бы просто не впустили. А так повезло — в городе было совсем немного воинов епископа, русские их перебили всех, также как наших ливонцев вырезали.

— Это хорошо, что принц живой остался, есть надежда объединить наши силы воедино…

— Датский король в мире с русским царем — епископ воевать не станет. Он о мире печется, всех убиенных отпевает, несчастных собирает.

— Что с нашим войском?!

— Как узнали о Перновской резне, то половина, все кнехты из эстов, к принцу Магнусу сразу ушли, а ливонцы и ландскнехты в Лифляндию отходят, к гофмаршалу фон Вендлю.

Фюрстенберг вздохнул — несчастья сыпались одно за другим. Ливония фактически обезглавлена, потрясение будет страшным во всех местах — и городах, и мызах. Русские «примирили» магистра и архиепископа на смертном одре, и теперь можно ожидать еще более ужасающих событий, хотя куда как страшнее может быть. Да еще верные люди из Дерпта передали — там собирается полчище московитов, тысяч сорок войска будет, с осадными пушками. И пойдет оно на Феллин, больше некуда — не оставят же занозу в тылу, если ее не вырвать, то на Ригу идти опасно.

После раздумий, бывший магистр негромко, но властно приказал:

— Вот что, командор — принимай замок и город, вместо меня комтуром здесь будешь! А мне в Пернов нужно скакать немедленно — к принцу Магнусу. И вот еще что…

— Вот грамоты, которые магистр Кетлер отписывал польскому королю Сигизмунду-Августу. Русские разбросали их, ища золото, но когда мои гофлейты и рейтары заняли город, то нашли ларец с перепиской ландмейстера и передали мне. Удивительные бумаги, почитайте их, Вильгельм, там все четко сказано, предельно откровенно.