Шрифт:
— Магнитный замок? — отозвалась неуверенно, всё ещё глядя на дверь с неверием.
Мозг никак не желал усваивать факт произошедшего. Наверное, я закостенелый догматик, раз не могу мыслить масштабно с применением фантазии, но как в такое поверить? Что кто-то и впрямь может не прикасаясь воздействовать на предметы. Не верю! Не получается!
— Ну, если всё дело в нём, значит, ты вполне сможешь его разблокировать, — милостиво махнул рукой на дверь в предложении исполнить обозначенное.
— Я тебе взломщик, что ли? — огрызнулась.
Это вот Алекс в два счёта бы справился с подобным. А я… Так жалко себя стало. Ну, вот правда, почему я? Учуял он там, видите ли, что-то. А вот я не чую! Почему я тогда должна это терпеть? А главное, и не терпеть не получалось. Хоть плакать начинай, чтоб его разжалобить. Да только слёз как не было, так и нет.
— Ну, если не взломщик, тогда просто вернись за стол, сядь и поешь, наконец, — вздохнул брюнет, а через короткую паузу добавил язвительно: — Глядишь, тогда дверка сама и откроется.
Бросила на него полный ненависти взгляд и снова попыталась открыть дверь, но сколько бы не трясла и не крутила замок, та ни в какую не поддавалась. Ей-богу, ещё немного и за стул схвачусь! Стекло разобью или похитителю своему голову, если вздумает помешать, чтоб наверняка.
А впрочем, чего я теряюсь?
Ему можно вести себя, как психопату, а я чем хуже?
Схватила я-таки этот чёртов стул. Как схватила, так и поставила обратно. А потом он ещё и отъехал от меня как можно дальше. И вот теперь это ни разу не походило на розыгрыш или ещё что-то!
Мать моя учёная, во что я нафиг вляпалась?
Глава 2.3
— Ещё сцены будут? — окончательно растерял всё своё напускное благодушие мой похититель. — Или ты так намекаешь, чтоб я тебя сам покормил? — выгнул бровь. — Быстро ты по мне соскучилась для недотроги…
И тут у меня всё-таки крышечку сорвало. Да и у кого бы не сорвало, когда вокруг такая дичь творится?
— Ты ненормальный, психованный маньяк! Не знаю, каким именно образом ты это всё провернул, да и плевать на самом деле! Просто выпусти меня отсюда. Выпусти и отпусти. И тогда я возможно не стану сдавать тебя полиции!
Стану. Ещё как стану. Но не полиции, а отцу. Он у меня военный, намного лучше любой полиции разберётся с этим психопатом.
— Значит, всё-таки соскучилась, — по-своему расценил мои слова этот ненормальный.
Хотя сам с места так и не сдвинулся. Зато опять сдвинулся стул! Прямо мне под ноги. До того резко, что я только и успела, что охнуть от неожиданности, когда на него плюхнулась. На этом предмет мебели не успокоился. Вместе со мной «доехал» до моего психованного маньяка. Дальше — ещё хуже. Меня пересадили на чужие колени. Притиснули к мускулистому телу до того плотно, что лишний раз не вдохнуть, не выдохнуть.
Да он, блин, издевается!
Что хуже всего, все странности с дверями и стульями отошли на второй план, как только я оказалась в его руках. Разум заполонили мысли о том, какой же он всё-таки обжигающе горячий. И пахнет… умопомрачительно! Как если бы я в хвойном лесу оказалась. Дышала и никак не могла надышаться. Глубоко втянула в себя воздух, да так и замерла, впитывая в себе отголоски дивного аромата. Интересно, что за парфюм такой необычный? Едва осязаемый, но если почувствуешь, уже не сможешь игнорировать. Он с каждым вдохом будто ярче раскрывался, становясь всё насыщенней и осязаемей. Заполнил лёгкие, впитался в их стенки, остался несмываемой плёнкой на них.
Головокружащий аромат.
Кажется, я тоже рядом с ним начала понемногу сходить с ума…
— Как ты только ешь эту дрянь целыми днями, — проворчал парень, глядя на давно остывший фастфуд.
На этом не замолчал. Сказал что-то ещё. Но я не поняла, что именно. Язык был мне неизвестный. Да и обращался мужчина не ко мне вовсе. К не менее обнаглевшей, чем он сам, дамочке, которая вместе с его фразой моментально оживилась, старательно заулыбалась, вместе с многочисленными кивками, а затем унеслась в сторону кухни.
— А как ты живёшь с таким сволочизмом? — парировала я едко вслух, проводив пристальным взглядом внезапно расторопную тётку. — Ещё и жив до сих пор.
Грохнул бы его кто раньше, мне страдать сейчас не приходилось. И вдыхать этот чёртов аромат его парфюма, который с каждым пройденным мгновение всё сильнее путал мысли.
Кайл, кстати, на мои слова совершенно не обиделся. Наоборот. Непонятно чему развеселился. Улыбнулся мне во все свои идеальные тридцать два, аж обидно стало.
— Сволочизм — не единственное моё хобби, вот и живой, — хмыкнул встречно.