Не прекращал он при этом меня и целовать, погружая в пучину неизведанного мягко, как заходят в холодную воду после нескольких часов на солнце. Сейчас я понимала, что иначе у нас бы не получилось.

Сейчас не о скорости шла речь, а о том, как быть мягким с тем, что у нас имелось. С учетом безумно огромного багажа боли и отчаяния, когда кажется, что жизнь закончилась. А для кого-то она может и не начиналась под ворохом тех проблем, что давили на плечи и тянули к земле.

Неожиданно я осталась в одном нижнем белье, ощущая, как грудь сдавливало от непонятного напряжения, а внизу живота тяготел узел. Было жарко и потно, но не грязно. Я всегда думала, что секс —это обязательно пошло и развратно, но у меня не было таких ощущений прямо сейчас. Я четко осознавала, что у нас случится все сегодня. И я хотела этого, пожалуй, впервые в жизни вообще почувствовав то, что называлось возбуждением.

—Я осторожно, — прошептал Саша, коснувшись лобка сквозь намокшее белье. Поглаживая, и не надавливая, он приучал меня к себе. И к такому виду близости. Несмотря, что самому было тяжело, и это было ясно по учащенному отрывистому дыханию и напряженной жилке на лбу, что натягивала кожу и старила такое прекрасное лицо.

Рвано вдохнув, я резко задержала дыхание, когда палец погрузился чуть дальше. Всего лишь на пару сантиметров, одновременно с этим россыпь мелких поцелуев, от которых у любой бы задрожали коленки, коснулась моей шеи. Накаченная грудь прижалась к моей, скрытой под самым обычным хлопковым лифчиком и, казалось, налившейся от возбуждения.

Губы скользнули по плечу и медленно сдвинули лямку. Сначала одну, затем вторую. Мурашки рассыпались бисером по коже, покрывающейся то коркой льда, то огненным жаром. Безумные качели. Прикрыв глаза, я сильнее раздвинула ноги, немного подаваясь вперед, сама четко не осознавая свои действия.

—Не торопись, привыкни, малыш, — прошептал Саша, оторвавшись от шеи. Одним движением от расстегнул лифчик, освобождая такие ненужные сейчас оковы. Внимательный взгляд не отрывался от меня, и это смущало. Хотелось прикрыться, но никак, потому что мужчина предугадал мои действия и перехвати руки за спиной, прижимаясь грудью ко мне впритык.

—Хочу смотреть и трогать, не надо прятаться.

Отпустив руки, он наклонился к заостренным соскам и провел по ним сначала губами, считывая мою реакцию. То, как я откинула голову назад, впиваясь ладонями в подоконник. А затем коснулся горячим языком, и я тихо застонала, испытывав при этом очередную огненную волну, прилившую вниз живота.

—Нравится? — спросил, как будто я могла бы ответить, у меня из головы все слова вылетели вслед за его ласками, обрушившимися на грудь. Уже увереннее и жестче, цепляя языком, он то посасывал ее, то лизал, то вовсе обхватил губами и потянул на себя.

Абсолютно мокрая я вцепилась в широкие плечи и пыталась глубоко дышать, ощущая при ёрзающих движениях тела влагу на подоконнике.

Саша сдвинул трусики в сторону и коснулся меня пальцами, нежно, легко. Ноги моментально я попыталась свести, но куда там, если Саша был прямо между ними.

—Саш, я не…— прошептала, силясь открыто посмотреть ему в глаза. Но никак. Глаза словно заволокло дымкой.

Мне стоило его предупредить.

—Шшш, я все знаю, не волнуйся, я помню, что осторожно надо быть, — снова заверил меня без тени улыбки. На широкий лоб мужчины упала мокрая прядь черных волос. Рука сама потянулась откинуть ее назад, но по дороге столкнулась с губами. Поцелуй прямо во внутреннюю часть ладони.

Глаза в глаза. Его прижатые губы к моей пылающей коже совсем как прикосновение к огню. Обжигаясь, я слегка касалась пальцами длинных ресниц и мелких морщинок. Пока он прикрыл глаза и замер.

Я отвела руку в сторону, ведя ею теперь по плечам вниз. Белов поднял меня и также медленно, как все у нас тут происходило «до», понес куда-то наверх в полутьме, в свете тускло отражаемого света с улицы. Я целовала его в висок всю дорогу, обхватив за шею. Даря тепло и успокоение, стараясь забрать боль. Он нежно массировал все тело.

В комнате с зашторенными окнами света не было, и мужчина включил локтем мерцающий теплом ночник. Все тут кричало о своем хозяине. Сдержанные темно-серые тона, сквозь которые пробивался белый цвет потолка и накладных деревянных панелей возле книжного шкафа. Но большее я увидеть не смогла, потому что спустя пару мгновений Саша положил меня на холодную постель и, скинув брюки вместе с боксерами, отошел к шкафу. Зашуршала фольга.

Шар огня прокатился вверх по позвоночнику. Он красивый. Очень. И этот мужчина выбрал меня. Или я выбрала его? Или судьба выбрала нас, столкнув лбами.

Все это время я не моргая смотрела на накаченные ноги и медленно скользила вверх, к выступающим мускулистым ягодицам, к узкой талии и уходящей вверх широкой спине. Только на шраме задержалась особенно, ощутив при этом прилив фантомной боли у себя в груди. Словно выстрел получила я.

Саша медленно развернулся, и мой взгляд опустился на эрегированный член, подрагивающий от каждого движения. Дыхание перехватило.

В свете ночника все казалось слишком нереальным, но одно оставалось неизменным. Он держал меня за руку, когда опустился на колени, чтобы снять с меня белье одной рукой. Когда накрыл меня своим телом, поцеловал при этом целомудренно в щеку. Когда мягко раздвинул ноги и приставил пульсирующую плоть ко мне. Когда потерся щекой о грудь. Когда прошептал что-то убаюкивающе приятное.