— Я ничего не знаю о планах семейства Дисталь, — твёрдо ответила она.

И даже без умения читать по лицу было понятно, что это ложь. Леди Антарайн просто не могла не знать НИЧЕГО, это противоречило логике.

— О чём вы говорили с Ириком Дисталем? — настаивал регент.

— Он всего лишь мечтал жениться на наследнице, — вздёрнула носик леди. — Потому я и страдала от его навязчивого внимания. Я объясняла ему несостоятельность этой затеи…

— По ночам? — не выдержал Рюк Хилинг.

Пожалуй, только он, ослеплённый любовью, и не понимал, что леди Антарайн врёт.

Линнервальд даже засомневался: а были ли у неё вообще хоть какие-то личные отношения с Ириком Дисталем? Или их роман — маскировка, причину которой леди не захотела раскрыть даже любовнику. Потому и совершила признание. Фальшивое.

Регент перевёл взгляд на улыбающегося юриста, в глазах которого застыло понимание примерно такого же рода.

— Ну а какова «народная» версия дружбы Ирика Дисталя и леди Антарайн? — спросил он мрачно.

С юристом, Юнмаром Ченичем, регент старался держаться уважительно.

Истником Ченич не был, но имел слишком много влиятельных знакомых в мире аристократов.

— Рассказывают… — юрист рассеянно пошарил на столе и опустил руку в карман, вынув коробку с палочками для курения.

Смутился, собираясь убрать «улику», но Линнервальд кивнул. Он лояльно относился к слабым нейролептикам, а вот нервы курение успокоить может.

Юрист закурил, ловко зажав в пальцах левой руки сразу три палочки, чем вызвал восхищение Мартина. На нижних этажах Акры курение кхарги было, скорее, искусством, нежели чем-то ещё.

— Я, конечно, не поручусь за достоверность информации, — задумчиво начал Ченич, вдыхая дым. — Но пару месяцев назад хлынули слухи, что Лейнеку Дисталю, дяде того Дисталя, о котором идёт речь, пришла в голову идея серьёзно подвинуть совет Дома Оникса.

Мартин вдруг фыркнул. Ченич замолчал и обернулся на него.

— Ну, там было совсем не «подвинуть», а пустить старичьё на собачий корм, — пояснил свой смех Мартин. — Говорили, что Старый Дисталь совсем охренел от безденежья… То есть… — он смутился и перешёл на чуть более «высокий штиль». — В общем, совет лишил его доступа к местным фондам из-за контактов с опальным Имэ. И Дисталь задумал переворот. Говорили: придумал такое, что даже бандиты вздрогнули у себя в подземке. А потом хек — и Дисталя убили.

— Старый Дисталь — это Лейнек Дисталь? — уточнил Линнервальд.

— Ну да, — кивнул Мартин. — Я просто не знал, что он — дядя Ирика Дисталя. Этих Дисталей на Асконе — как псов в приюте, и все рыжие. А Старый — он был не рыжий совсем, я думал — другая линия.

— Значит, Лейнек Дисталь задумал переворот в Доме Оникса, — резюмировал Линнервальд. — И подключил к делу племянника. А тот так хотел жениться, что предложил леди Антарайн сохранить место регента, если ему отдадут наследницу, так? — Он уставился на регентшу, буквально выжимая пространство и сминая волю уже и без того бледной женщины.

Та покраснела, потом побледнела. Потом опять покраснела.

— Ну и какова в этом роль Имэ? — Линнервальд не собирался её жалеть и снимать пресс. — Лейнек Дисталь явно имел с ним договорённости ДО идеи снести совет Дома!

— Нет, не до, — затрясла головой леди Антарайн. — Лейнек давно искал способ поменять состав старого совета. Имэ пообещал ему помощь, но требовал у… убрать наследницу. А Лейнек считал, что без помощи Имэ переворот не простроить. Требовалось увязать события на ментальном плане, чтобы они стали неотвратимыми. Имэ упрямился. Он знал, что у Сайко есть кровь его Дома, Дома Аметиста. И требовал сначала удалить конкурентку. Он опасался, что Локьё плохо отреагирует на смену власти в Доме Оникса, и Эберхард лишится титула. Мальчика многие ненавидели. А Ирик очень любил Сайко. И мы вместе искали способ уговорить Лейнека.

Рюк Хилинг выругался сквозь зубы. Его мутило от всех этих экивоков: «убрать наследницу», «способ»…

Ведь понятно было, что Имэ требовал убить Сайко, а леди раздвинула для Ирика Дисталя ноги, чтобы перетянуть его на свою сторону. Пусть и ради спасения юной наследницы.

Леди замолчала, тяжело дыша.

— Нашли способ? — уточнил Линнервальд.

— Да, — судорожно кивнула женщина.

Ментальное давление выведенного из себя регента было направленным, но таким сильным, что доставалось и зрителям.

Майле отбросила скромность и вжалась в Мартина. Рэм положил ладонь на задрожавшую руку юриста.

— Дальше! — приказал Линнервальд.

— Имэ потребовал, чтобы я полетела на Грану, — выдавила леди Антарайн. — Заручилась поддержкой брата покойного эрцога Пресохи, его называют там братом Ове. Он ушёл от мира и молится за наше процветание денно и нощно…

— И чем Имэ объяснил такое странное требование? — нахмурился Линнервальд.

— Он сказал, что так я сниму с себя подозрения в причастности к заговору. Я должна была предложить брату эрцога взять регентство на себя. Понятно было, что он откажется, но я докажу, что не держусь за свою должность…