– Садитесь сюда, капитан.
– Она кокетливо наклонила голову набок и протянула руку.
– Ваша поклонница. Недавно залпом проглотила ваш "Брильянтовый эшафот".

– Его книжки надо именно проглатывать залпом, закрыв глаза, - сказал Эймз.
– Как касторку.

Лилиан сделала протестующий жест. Мухин привстал и поклонился. Держался он застенчиво.

– Я прочитал с удовольствием... ваш исторический детективный рассказ, э... о том, как у американского посла в Париже накануне революции украли дневник...
– Мухин слегка заикался, говорил по-английски с акцентом, но правильно.
– А в конце выяснилось, что кражу совершил по приказу короля автор "Свадьбы Фигаро" и "Севильского цирюльника".

Лилиан повернула голову к Пимброку.

– Зачем вы оклеветали Бомарше? Такого знаменитого писателя.

– Он действительно занимался такими делами, - ответил Пимброк. И не только он. И Кристофер Марло, и Даниель Дефо, и ряд известных писателей.

Эймз заинтересовался предметами, разложенными на столике.

– А этот амулет из слоновой кости?

– Нет, из зуба бегемота, - объяснила Лилиан.
– Эти куклы не игрушки, а фетиши для магических обрядов. Мы с мистером Мухиным были на базаре и нашли много любопытных вещей. Мистер Мухин хотел купить еще дудочку, но заломили такую цену... вдвое дороже норкового манто.

Эймз вскинул брови.

– Что за дудочка? Волшебная?

Мухин усмехнулся.

– Пожалуй, да. Мы видели заклинателя змей. Он вызывает кобру из корзины, заставляет ее поднять голову и ритмично покачиваться с закрытыми глазами. Захватывающее, но страшное зрелище. И все это он проделывает с помощью тростниковой дудочки.

Кельнер-марокканец принес в чашечках черный кофе и бутылочку бананового ликера. Пимброк заказал рюмку джина, смешанного с вермутом. Лилиан прикоснулась к его рукаву и кокетливо сощурила глаза.

– Мистера Мухина очень интересует, почему так поторопились с убийцей адмирала Дарлана? Казнили на третий день после ареста. Что за спешка?

Эймз учтиво улыбнулся.

– Мистер Мухин вчера уже задавал мне этот вопрос. Об этом надо спрашивать не нас, а ваших соотечественников, американских штабных офицеров. Но, пожалуй, не стоит их спрашивать.

– Почему?

– Они сочтут это бестактным.

Мухин тихо рассмеялся.

Лилиан пожала плечами и посмотрела на стену. Ее взгляд остановился на небольшой картине - на синем фоне разноцветные яркие пятна и желтые человекообразные фигурки с красными руками и фиолетовыми флажками. Картина была выдержана в желто-красно-фиолетовой гамме.

– Это, кажется, Хоан Миро, - сказала Лилиан.
– Мой патрон коллекционирует его, не жалея денег.

Эймз поправил ее.

– Нет, это картина не Миро, а Пауля Клее. Судя по всему, это произведение написано в двадцатых годах, потому что в дальнейшем Клее стал работать в другой манере - предельно упрощать рисунок и колорит. Клее довольно близок к Миро, но тот считается абстракционистом, а Клее сюрреалистом.

– А вы, оказывается, знаток, - удивилась Лилиан.

– Это его профессия, - сказал Пимброк.
– До войны майор был художественным критиком и натренировался по части брехни. С ним переписывался сам главарь сюрреалистов поэт Андре Бретон.
– Пимброк показал на пятна от кофе и вина на скатерти.
– Если эту скатерть заключить в раму и назвать "Композицией" или, скажем, "Прелюдия к адюльтеру в Сахаре", то майор Эймз сможет несколько часов без остановки разглагольствовать на тему об иррационально-парадоксальном взаимодействии деформированных плоскостей... обусловленном гротескной морфологической характеристикой комбинаций пятен и фантасмагорической тональностью... основанной на акцентировании архитектоники эмоциональных аспектов сверхреальности...

Лилиан мелодично засмеялась. Эймз покосился на Пимборка и процедил сквозь зубы:

– Есть люди, которые стыдятся невежества и прячут его, и есть люди, которые, наоборот, выставляют его напоказ. Неприглядный пример последнего сейчас перед нами.

– Мой патрон только что получил из Мадрида сообщение о том, что там откроется выставка сюрреалистов, - сказала Лилиан.
– И туда должен прибыть Андре Бретон, он откроет выставку и опубликует новый манифест.

– А правда, что Бретон хотел создать лигу сюрреалистов?
– спросил Мухин.

Эймз кивнул головой.

– Бретон основал так называемый "Интернациональный союз независимого революционного искусства", который фактически объединил всех сюрреалистов в Европе и в Америке. У него были далеко идущие политические замыслы, и он хотел использовать в своих целях сюрреалистические группы в разных странах. Они имели деньги и издавали журналы, потому что у них были солидные меценаты, вроде вашего патрона.

Пимброк посмотрел на ручные часы и предложил Лилиан и Мухину пойти в казино - сегодня там покажут офицерам и журналистам трофейные немецкие секретные фильмы об операциях на русском фронте. В фильмах засняты окружение и ликвидация партизанского отряда, карательные мероприятия против населения, помогавшего партизанам, и сцены форсированного допроса пойманных подпольщиков. Эти фильмы предназначались только для эсэсовских офицеров.

Мухин и Лилиан поблагодарили за любезное приглашение, а Эймз выразил сожаление - он не может пойти, его посылают в Рабат принять от американцев танкеры.

– Осталось минут двадцать.
– Пимброк встал и подозвал кельнера.
– До казино идти минут десять - двенадцать. Пойдемте скорее, а то не будет хороших мест.

Оставшись один, Эймз посидеть минут пять, затем подошел к окну и увидел у фонарного столба человека в штатском. Тот вынул платок из верхнего кармана пиджака, вытер подбородок и засунул платок в брючный карман. Эймз вышел из кафе и быстро проследовал через площадь к отелю.