Итак, лишь допустив четыре упомянутые посылки, как-то: 1) раскрытие наличного Бытия Словом; 2) наличие Желания, порождающего отрицающее Действование, которое преобразует налично-данное Бытие; 3) существование множества Желаний, которые могут направляться на другие Желания и становиться их объектом; 4) возможность дифференциации Желаний Господ (будущих) и Рабов (будущих), — лишь допустив эти предпосылки, мы поймем, как вообще возможен исторический процесс, как возможна История, которая в целом есть история Борьбы и Труда, приведшая в конце концов к наполеоновским войнам, к столу, за которым Гегель написал «Феноменологию духа», с тем чтобы понять смысл и этих войн, и этого стола. И наоборот, чтобы объяснить возможность «Феноменологии духа», которая была написана за неким столом и объясняла войны Наполеона, нужны четыре упомянутые посылки. [116]

Таким образом, мы можем сказать: Человек родился и История началась вместе с первой Схваткой /Lutte — Борьба/, которая привела к появлению Господина и Раба. Это означает, что — в своих истоках — Человек всегда либо Господин, либо Раб и что о Человеке можно говорить лишь там, где есть Господин и Раб. (Для бытия человеком нужны, по крайней мере, двое.) И всеобщая история, история взаимодействия людей между собой и их взаимодействия с Природой, — это история взаимоотношений между воюющими Господами и трудящимися Рабами. Следовательно, история останавливается в тот миг, когда исчезает различие, противостояние Господина и Раба, когда Господин перестает быть Господином, поскольку нет больше Рабов, а Раб перестает быть Рабом, поскольку нет больше Господина, но он не становится при этом Господином, поскольку Рабов больше нет.

Так вот, согласно Гегелю, именно в наполеоновских войнах и через их посредство — в частности благодаря сражению под Йеной — История заканчивается диалектическим снятием (Aufhebung) Господина и Раба. Так что Йенская битва имеет для Гегеля первостепенное значение. Доносящийся до его слуха шум убеждает Гегеля в том, что История завершается, либо уже завершилась, и что, стало быть, его концепция Мира тотальна, что его знание — абсолютно.

Правда, для того чтобы знать это, знать, что он — мыслитель, способный осуществить абсолютное Знание, ему нужно знать, что в наполеоновских войнах действительно осуществляется диалектический синтез Господина и Раба. И чтобы знать это, он должен знать, с одной стороны, в чем заключается сущность (Wesen) Господина и Раба и, с другой стороны, как и почему История, начавшись с «первой» Схватки чисто престижного характера, привела к войнам Наполеона.

Сущностной характеристике отношения Господин — Раб, этого перводвижителя исторического процесса, посвящена глава IV. Что касается самого исторического процесса, то он рассматривается в главе VI.

История, этот всемирный ход человеческих дел, приведший к Гегелю, мыслителю, обладающему абсолютным Знанием, цепь событий, которые этот мыслитель должен понять в- и посредством «Феноменологии», прежде чем он сможет претворить в действительность это абсолютное Знание в «Системе науки», всеобщая история — это, стало быть, есть не что иное, как диалектическое и, значит, деятельное отношение Господства и Рабства. История закончится тогда, когда осуществится синтез Господина и Раба, синтез, каковым явится целостный Человек, Гражданин созданного Наполеоном всеобщего и однородного Государства.

Это понимание, согласно которому История есть диалектика или ъзгхто-действие Господства и Рабства, позволяет осознать смысл деления исторического процесса на три большие периода (очень разные, впрочем, по своей продолжительности). Если История начинается с Борьбы, в результате которой Господин порабощает Раба, то, конечно, первым историческим периодом будет время, когда человеческое существование целиком определено существованием Господина. В течение этого периода именно Господство раскроет свою сущность, Действием осуществляя свои экзистенциальные возможности. Но если История есть не что иное, как диалектика Господства и Рабства, то также необходимо, чтобы и это последнее раскрылось полностью, также без остатка претворившись в действительность посредством Действования. Нужно, стало быть, чтобы за первым периодом последовал второй, когда человеческое существование всецело определено существованием рабским. И наконец, если конец Истории — это синтез Господства и Рабства и постижение этого синтеза, то нужно, чтобы оба указанных периода предваряли третий, во время которого человеческое существование, некоторым образом нейтрализовавшее противостояние и достигшее синтеза, раскрылось бы самому себе как деятельно осуществляющее собственные возможности. Но на этот раз в число этих возможностей входит также возможность понять себя полностью и окончательно, стало быть совершенно.

Эти три большие периода разобраны Гегелем в главе VI.

Разумеется, для того чтобы написать главу VI, для того чтобы понять, что такое История, мало знать, что она делится на три периода. Нужно также знать, что представляет собой каждый из них, нужно понять, почему и как развиваются события внутри каждого, почему и как происходит смена периодов. Но чтобы понять все это, нужно знать, в чем заключается Wesen, сущность Господства и Рабства, этих двух начал, которые, взаимодействуя, определят характер изучаемого процесса. Такой анализ Господства как такового и Рабства как такового проделан в разделе В главы IV.

Начнем с Господина.

Господин — это человек, который пошел до конца в Борьбе за признание, который рисковал жизнью ради того, чтобы заставить другого человека признать свое абсолютное над ним превосходство. Иначе говоря, он предпочел своей реальной, природной, биологической жизни нечто идеальное, духовное, w^-биологическое: чтобы в чьем-то сознании и чьим-то сознанием он был признан (anerkannt) достойным носить имя «Господин», называться «Господином». Тем самым он «подтвердил», доказал наделе (bewahrt), осуществил и обнаружил свое превосходство над чисто биологической жизнью, над своим биологическим существованием, над Миром природы вообще и над всеми, кто знает — и о ком ему известно, — что ему не превозмочь своей привязанности к этому Миру, прежде всего над Рабом. Это превосходство, поначалу чисто идеальное, заключающееся в чисто духовном факте признания и знания того, что он признан Рабом в качестве Господина, претворяется в жизнь, материализуется в Труде Раба. Господин, сумевший заставить Раба признать себя в качестве Господина, умеет также заставить его работать на себя, уступать ему результат своего Действия. Таким образом, Господину больше нет нужды прилагать усилия для подчинения природы с целью удовлетворения своих (естественных) желаний. Теперь это дело Раба: Господин, владея трудящимся Рабом, владеет Природой и живет в ней По-господски. Но жить в Природе и не бороться с ней — значит ограничиваться Genuss, Пользованием /Jouissance/. А не требующее усилий пользование называется Lust, Удовольствием /Plaisir/. Жизнь Господина, когда она — не кровопролитная Борьба, Борьба с другими за утверждение своего престижа, это жизнь среди утех.