Один удар сердца, второй, третий...

В воцарившейся тишине Макс отвернул голову, насколько смог, чтобы посмотреть на размытое отражение в глянцевой стене, и с облегчением выдохнул. Вся стража Деймоса, включая Тео, превратились в посеревшие, застывшие во времени каменные статуи, с перепуганными, удивлёнными и возмущёнными лицами. Кир уже натягивал шапочку обратно, убирая сопротивляющихся змей.

— Извиняюсь, — Кир обернулся, широко улыбаясь, и протянул руки Максу и Клесс одновременно. — Я видел, что вы сюда пошли, и не успел предупредить. Всё в порядке? — он с лёгкостью помог им подняться.

— Это было ожидаемо, но всё равно спасибо, — Клесс покачала головой, отряхивая колени, — бой и правда мог быть тяжёлым. А у вас что?

— Лучше, чем мы ожидали, — Кир почесал затылок, хотя на деле поправил одну из неудобно устроившихся змеек. — Двое тяжело ранены, остальные в строю. Из охраны «Протекта»... те, кто ещё мог с нами сражаться, сбежали... остались только фанатики, но и они уже украшения для ниш в коридорах. Почти все.

Клесс хлопнула Кира по плечу.

— Молодец! Но Посейдон не одобрит такой жестокости, поэтому обратись, пожалуйста, к Эвриале или Сфено, пусть сделают что-нибудь. Многие просто выполняли свой долг и ничего не имели против меня или Посейдона.

— Обратиться к Гаргонам? — не поверил Кир.

— Да. А что, я многого прошу?

— Вообще-то... — Кир на миг потерял дар речи, но Клесс казалась совершенно серьёзной, и он, нехотя, кивнул. — Ладно, конечно, я сделаю.

— Вот и отлично, — Клесс улыбнулась. — Возвращайся к своим, тут мы сами.

Кир будто хотел спросить что-то ещё, но в последний момент передумал.

— Будь осторожна, Демйос не один в кабинете... мы не смогли определить личность второго...

Клесс обеспокоенно переглянулась с Максом.

— Ничего, всё в порядке, мы справимся.

***

— Надо вернуться на Олимп, узнать, кому из богов нужна защита, пока не поздно, — сказал Посейдон, помогая жене усадить Геру на стул. — Да и Гермесу, уверен, есть о чём рассказать.

Сразу после неудавшегося Совета Триединства они вернулись на Лемнос вместе с Гефестом и Афродитой и уединились, в надежде разговорить Геру. Задача была не из лёгких — Гера тряслась и всхлипывала, не в состоянии сложить буквы в слова, а слова в осмысленные фразы — все попытки Амфитриты успокоить её пока не увенчались успехом. Ко всему прочему здесь их настигла целая волна новостей о глобальных катастрофах божественной и естественной природы: на западе материка началась война, южное побережье Австралии накрыло цунами, по всей территории Британии выпали кислотные дожди, пожары в лесах Сибири превысили все допустимые нормы. Богам нужно было действовать. Вот только Аида сейчас мало волновал мир, а Зевс пропал — из всех носителей верховной власти остался лишь Посейдон. Посейдон, который с начала времён не брал на себя полной ответственности: в дела Подземного мира он не лез, на Земле привык формально подчиняться Зевсу. Посейдон давно забыл, как это — владеть равной долей мира и принимать решения самостоятельно. Когда-то давно он верил, что в критический момент братья встанут с ним плечом к плечу, однако то время давно ушло. Сегодня именно Посейдон должен был взять в свои руки власть, власть гораздо большую, чем положено одному богу, чем сможет вынести любой из богов. Как и Аид, Посейдон прекрасно понимал каково это — стоять над пропастью и знать, что если сейчас ты не сделаешь шаг вперёд и не принесёшь жертву тёмной бездне, она поглотит всё, что тебе дорого, всё, что когда-либо существовало...

— Иди, — Амфитрита взглянула на него, — иди, я справлюсь.

— Уверена?

— Конечно, всё будет хорошо. — Амфитрита знала, он спрашивает, чтобы найти последнюю причину остаться, но остановить его сейчас — значило погибнуть. Волну кошмара, которая медленно накрывала существующий мир, мог сдержать только он. — Призови тех, кто способен помочь, оповести защитников фортов и крепостей, дай знать Амазонкам...

Посейдон кивнул.

— Будь осторожна, — он посмотрел ей в глаза и подмигнул, когда морской бриз сдул его рыжие волосы с плеч, а капли воды, скрутившись в водный портал, увлекли его за собой.

Амфитрита ещё какое-то время обеспокоенно смотрела на то место, где он стоял, а потом перевела взгляд на Геру. Та всё ещё тряслась, обхватив себя за плечи, и что-то бессвязно шептала. Амфитрита взяла её руки в свои, присаживаясь так, чтобы видеть её лицо.

— Гера, — твёрдо обратилась она и, когда Гера не отреагировала, повторила. — Гера, очень важно, чтобы сейчас ты рассказала мне всё. Поговори со мной.

Гера замотала головой и затряслась ещё сильнее.

— Гера, — Амфитрита сжала её левое запястье и провела над ним ладонью, оставляя круглую печать. Такую же, как была у всех, кто помогал Гефесту. — Ты в безопасности. Здесь тебя никто не найдёт, — Амфитрита выдохнула, заметив, что печать не исчезла.

Гера открыла глаза, растерянно осмотрелась и вдруг изменилась в лице, будто только теперь поняла, кто перед ней.

— Амфитрита? — недоверчиво спросила Гера. Она несколько секунд внимательно рассматривала её лицо, прежде чем перехватить руки и воскликнуть. — Амфитрита! Это ты? Неужели... я думала, я же... я... — Гера сделала паузу и помрачнела, — я потеряла силу. Последнюю оставила на Совете...

Амфитрита выдержала долгую паузу, затем встала, взяла стул и уселась рядом.

— Рассказывай всё сначала!

Гера вздохнула. Её рассказ был полон волнения, она сбивалась, теряла слова, плакала или смеялась как безумная, так что бедной Амфитрите приходилось иногда переспрашивать её.

— В последние века, — начала Гера, — всё было хорошо, — она подняла глаза на Амфитриту и горько усмехнулась. — Ты можешь представить? Зевс не изменял мне! Не изменял так долго, что я почти поверила в его любовь, а потом...

Амфитрита затаила дыхание, предчувствуя некое важное для себя открытие.

— Потом почувствовала её, — продолжила Гера, — женщину...