Лина старалась держаться, но волны отчаяния накрывали её, отчаяния и бессильной ярости. Она так хотела освободиться от воли богов, но в итоге лишь сильнее увязла в их интригах. Почему она? Почему именно она? Лина чувствовала, как её сила противиться влиянию Ареса, как с каждой новой вспышкой гнева она становится свободнее и тут же вязнет, неспособная преодолеть какой-то невидимый барьер.

— Итак, как я и сказал, твой путь завершится здесь, но, — он поднял вверх указательный палец, — моё старое предложение остаётся в силе. Ты можешь уйти безвестным божеством, кануть в Лету навеки, или занять место богини-матери, я возвышу тебя до истоков нового мира, тебе возведут храмы, будут почитать как великую мать, только помоги мне. Будь той, кто станет началом всего, — он сделал несколько шагов вперёд и протянул руку раскрытой ладонью вверх.

— Нет! — сказала Лина. — И не надейся! Я не буду в этом участвовать!

Арес снисходительно улыбнулся.

— Будешь. Разве я сказал, что у тебя есть выбор?

***

Богам, появившимся у атомной станции, предстояло увидеть необыкновенно красивое и одновременно ужасающее зрелище: один единственный бог сдерживал целое постоянно прибывающее войско. Его божественная сила сверкала золотом на фоне потрескавшегося защитного купола станции, который медленно распадался и исчезал. Боги сразу узнали его — они уже много веков не видели божественных сил Деметры, но вот она была здесь, во плоти, проявившаяся в чертах и ауре её сына. Зевс собрался отдать приказ, чтобы помочь ему, когда яркая вспышка озарила окрестности, купол рухнул, а вместе с ним иссякла и божественная сила маленького бога. Посыпался пепел, как при извержении Этны*, небо скрыли свинцовые облака, запахло выжженной травой и плотью. Пока остальные выставляли защиту, Амфитрита переместилась к богу и склонилась над ним — он умирал, золотой ихор покрывал его кожу мелкими каплями, вытекал из глаз вместо слёз.

— Амфитеус...

Боги поспешили к ним. Посейдон вышел вперёд и, потеснив Амфитриту, опустился на колени, взял руку Амфитеуса в свою, сжал в крепком жесте поддержки. Амфитеус открывал рот в попытке что-то сказать, и Посейдону пришлось наклониться к нему очень близко, чтобы разобрать слова.

— П-персеф-фона... — сказал Амфитеус. Посейдон взглянул на него удивлённый и одновременно огорчённый тем, что слышит, — п-прош-ла... ч-через... п-портал... сп-паси её... отец... — его рука в руке Посейдона дрогнула, расслабилась и выскользнула, безвольно падая на землю.

Посейдон ещё какое-то время смотрел на него, будто не веря случившемуся, а потом потянулся дрожащей рукой и закрыл ему глаза, в которых застыло серое небо. Тело Амфитеуса зачерствело, потрескалось и рассыпалось солнечным песком, оставляя после себя лишь небольшой шарик золотой энергии. Амфитрита аккуратно поймала шарик, а в следующий миг на них обрушился ливень, смывающий и пепел, и неприятные запахи, выводя из строя прибывающую армию Ареса. Вода с неба словно счищала грязь, какой бы она ни была, смывала всё, что очерняло землю своим присутствием. Амфитеус, столько веков верно служивший Аресу, убивавший ради него, шпионивший и лгавший ради него, погиб, защищая сестру, с её именем на устах.

— Брат, — Зевс сжал плечо Посейдона, — что он сказал?

Посейдон мотнул головой и медленно встал, поднимая взгляд на Амфитриту. Она отшатнулась, впервые со смерти Тритона увидев в глубине его глаз боль, плескавшуюся как бескрайнее море.

— Он твой сын? — прошептала она.

— Сейчас не время для этих разговоров, — одёрнул её Зевс, предупреждая ссору, однако Амфитрита не собиралась ссориться и спорить не стала. Может быть, впервые за всю свою жизнь, Амфитрита не стала перечить Зевсу в такой ситуации. — Что случилось, Посейдон?

— Мы опоздали... — Посейдон смахнул с лица прилипшие мокрые волосы, — Аида здесь нет, но я уже понял, где он, — он многозначительно взглянул на брата, молча кивнул ему и обратился к Гестии. — Ты можешь использовать силу белого тополя, чтобы связаться с Гипносом?

— Могу... — она посмотрела на Амфитеуса. — Ты считаешь, он придёт ради одной души?

— Посмотрим, — ответил Посейдон, — сделай, что прошу. Судя по течению энергии, Кристалл Душ ещё цел, всё ещё можно исправить.

Гестия кивнула и взмахнула руками — подобно Аиду, она управляла своей силой плавно, изящно, почти танцуя с ней удивительный танец. Её ладони порхнули вверх, пальцы раскрылись и выпустили белую пыльца, которая нарисовала ветку тополя. Под веткой проявился пурпурный силуэт.

— Гипнос... — обратился Посейдон, — Гипнос?

— Что случилось? Я думал, у меня видение... — послышался голос Гипноса, будто он говорил с ними через очень длинную металлическую трубу,

Посейдон снова посмотрел Зевсу в глаза, затем в глаза Гефесту и сказал:

— Мне нужно, чтобы ты забрал сущность одного бога к Лазурному источнику, а вместе с ним богинь. Прямо сейчас.

Амфитрита и Гера переглянулись.

— Что? — воскликнула Гера.

— Нет! — поддержала её Амфитрита.

— Хорошо, — помедлив, ответил Гипнос и открыл портал.

Посейдон отступил, когда воздух перед ними пошёл рябью, ветка тополя исчезла, а на её месте возник пурпурный портал с белой круглой окантовкой. Посейдон, Зевс и Гефест сработали слаженно: в долю секунды переправив сущность Амфитеуса Гипносу, они создали нечто вроде золотого полупрозрачного щита и толкнули Амфитриту и Гестию в портал. Гера ахнула и резко обернулась, для неё произошло всё так стремительно, что она едва успела понять, что произошло.