— Для меня было честью знакомство с тобой, сын Гефеста, — сказала она и почти всхлипнула, когда он схватил её за руку и развернул к себе.

— Мы не умрём! — уверенно сказал он, — слышишь меня? Мы не умрём! — его руки обхватили её лицо, и Клесс только спустя несколько долгих секунд поняла, что он поцеловал её.

«Мы не умрём» — звучало у неё в голове, — «наша связь имеет значение»...

Спину обожгло огнём, и Клесс разорвала поцелуй, решив, что всё кончено. Но боль была не от удара — вокруг них снова пульсировала алая защита, как тогда, перед Артемидой. Головы Сциллы врезались в неё со звуком падающей горы. Защита на миг замерла, а потом взорвалась и разлетелась на множество осколков, раня врага, и снова вернулась в прежнюю форму.

— Что это? — Макс и Клесс отшатнулись друг от друга, вспоминая тот единственный случай, когда проявилась эта способность.

— Похоже, так действует защита главы «Протекта», — предположил Макс, разглядывая собственный руки, переливающиеся божественным светом.

Клесс с трудом вспомнила, что у главы «Протекта» действительно была особая защита, своя личная, способная вытащить его из любых ситуаций. Что ж, любая ситуация наступила. Клесс отвела руку в сторону и взяла божественное копьё, вслед за которым появилась и чешуйчатая броня, однако копьё и броня больше не были белыми, а носили цвет карпов Кои, словно в стакан с молоком капнули морковным соком. Броня Макса тоже изменилась: янтарно-золотой оттенок она сменила на оттенок солнца.

— Я же сказал, что мы не умрём, — улыбнувшись, сказал Макс.

— Только если будете смотреть под ноги, — усмехнулся кто-то справа и дёрнул их в божественное перемещение, как раз когда часть почвы под их ногами провалилась в пасть Харибде.

______________________________________

*Гиппокамп — морской конь с хвостом рыбы, созданный Посейдоном. В мифологии на таких конях передвигались Нереиды и сам Посейдон, разумеется.

(до начала времён)

Мир, обретающий черты, ещё пустой, но уже подвластный течению жизни. Если охватить этот мир целиком, возвыситься над целой планетой, подобно Неугасающим создателям, можно увидеть океан и сушу, земные недра и морские глубины, места, окутанные непроглядной тьмой, или освещённые небесным золотым сиянием. Но если приглядеться, если оценить мир не по красоте его, но по внутреннему наполнению, обнаружишь сгустки неизведанной энергии, формирующей в себе основу жизни, но ещё не проявившей её суть. В одном из таких сгустков и обосновались десять первых воплощений — неопытные, ещё не до конца понимающие свою природу, они прятались тут от собственных стихий, постигая суть мира, его основы и порядки. Их убежищем стал тёмный купол, созданный одним из тех, кто первым постиг и взял под контроль свою силу. Тартар. Он поднял своды сердца планеты, обработал их огнём и водой, и в том ему помогал его брат Понт. Вместе они рыли глубокие подземные впадины, выращивали горы, пускали огненные реки в новые русла, освобождали водопады и вулканы, братья познали свои стихии, но себя познать не могли. Братья будто родились старыми, будто Неугасающий Хаос выкрал их из родных миров, стёр память и забросил сюда, возложив на плечи тяжкое бремя власти — когда воплощения собирались вместе, этим двоим нечего было сказать, и они лишь молчаливо вникали в общий разговор. Изредка Понт снисходил до диалога с Тефидой, которая лёгким волшебным мороком кружилась средь братьев и сестёр, она не спешила познавать свою силу и себя саму, оттого и не могла определиться с тем, как ей выглядеть. Иной раз Тефида становилась волной, чудесным созданием с крыльями или цветущим растением, природы которого и сама не понимала. Самые младшие — Гемера, Эфир и Эреб — предпочли выглядеть как пухлые малыши, которые то и дело мешались под ногами старших и отказывались вникать в по-настоящему серьёзные вещи. Был ещё мудрый Уран и угрюмая Нюкта — не старые и не молодые, не спокойные и не вспыльчивые, их можно было не заметить в общем разговоре и при том ощущать их присутствие как прикосновение. А самыми старшими были Гея и Эрос. Они уже могли менять облик по собственному желанию и в совершенстве владели подвластными стихиями. Другие почитали их как старших и во всём прислушивались к ним.

Это было знаменательное время — первый день, когда Гемера, Эфир и Уран смогли до конца познать себя, и Гея вышла на поверхность земли, чтобы увидеть, как над планетой вместо бескрайнего чёрного космоса раскрывается потрясающее голубое сияние, переливающееся лазурными бликами. Эрос поднялся за Геей. Здесь они были лишь бесформенными облаками, чёрным и золотым — наученные опытом прошлого они ещё боялись находиться под распахнутой силой Урана в ином обличии.

— Неугасающий лгал, — сказал Эрос, и его золотое сияние померкло.

— Хаос? — голос Геи заметно дрогнул, и чёрное облако, которым сейчас она была, снова изменило форму, повернувшись к Эросу.

— Нет. Я.

— Ты?

— Да, — подтвердил Эрос и вдруг обратился мужчиной, сотканным из золотых нитей. Он сел на край обрыва, над которым они стояли, и устремил взор на безжизненную равнину внизу. — Я лгал тебе, Гея, я лгал вам всем. Но больше это не имеет смысла, моё время пришло. Мой путь закончится, а твой начнётся во имя мира, во имя твоих сестёр и братьев.

— Что ты говоришь? — лёгким облаком она опустилась рядом, становясь девушкой из тьмы и звёзд. — Что случилось, Эрос?

— Гея, — он повернулся к ней и схватил её за обе руки, — обещай, что выслушаешь меня до конца. Обещай мне!

Она медленно, почти нехотя, кивнула.

— Говори.

— Ты знаешь, что Неугасающие не боги и никогда ими не были, — начал Эрос, — они паразиты, питающиеся собственными мирами. Сформированный мир, полностью создавший себя силами изначальных сущностей, таких как мы, достигает полной вехи развития через тридцать шесть тысяч лет, тогда создатель Неугасающий приходит в этот мир, чтобы впитать его силу и сделать её своей. Так они живут, так они питаются.

— Я знаю...

— Я расскажу больше. Неугасающие не могут просто так впитать энергию мира, для этого им нужен стабилизатор силы, который позволит получать её равномерно, без вреда для их организма. Для этого Неугасающие закладывают в основу нового мира артефакт и призывают того, кто сможет использовать его, пропустить через артефакт и через себя силу, впитать этот мир и...

— Разрушить его... — выдохнула Гея. — Но ведь до этого ещё так далеко. Не лучше смириться и принять свою участь? Что мы можем против силы, о которой не имеем ни малейшего понятия... — она совершенно по-человечески вздохнула и отвернулась. — Мы это обсуждали...