— Клесс!

— Морская устрица тебе Клесс! — она убрала копьё и стукнула Кира по руке так, что шарики божественной энергии подлетели и растворились в воздухе. — Мы, по-твоему, где? В клубе? Нимф развлекаем?

— Я... — если ещё мгновение назад у юноши и были сомнения в серьёзности намерений дочери Посейдона, то теперь их не осталось.

Клесс не дала ему оправдаться.

— Ты понимаешь, что подставляешь сейчас не только себя, но и своих товарищей? Всё очень серьёзно! Мы не на отдыхе! Кто-то из вас может не вернуться домой! А может, не вернёмся мы все...

— Перестань, — на этих словах подоспел Макс и прервал её возбуждённую речь, — перестань, Клессандра. Всё не так уж и плохо, не пугай свою команду.

Несколько секунд её взгляд горел так, будто она сейчас выскажет Максу в лицо всё, что думает, но она вдруг выдохнула и кивнула.

— Ладно... ладно, но, Кир... — Клесс строго указала пальцем на нарушителя, — больше никаких фокусов. Мы и так все должны быть начеку из-за ваших способностей, не доводи до того, чтобы нас ещё и раскрыли.

— Договорились, — Кир поджал губы, будто у него забрали последний шанс на веселье. — Скорей бы уже сигнал.

***

В кольце гигантских исполинов-колонн, покрытых золотом такого тёплого оттенка, что от одного их вида становилось тепло на душе, витал туман. Только не тот устрашающий туман царства Теней, а молочно-белый, перистый и пушистый, такой, что напоминал сильно взбитую пену на кофе или облака в голубом небе. Над ним, будто сотканный из солнечных лучей, возвышался золотой трон, на котором сидел бог с россыпью золотых волос, одетый в золото — царь царей, владыка всего сущего и тот, чьё имя было известно каждому. Зевс. Он подпирал кулаком подбородок и смотрел вдаль — взгляд его был безэмоционален и пуст, но лишь до тех пор, пока у колонн напротив не возникла статная мужская фигура. Зевс немедленно узнал гостя.

— Я привёл стражу отец, как ты и просил, — доложил Аполлон. Вместе с его приходом солнечный свет, казалось, стал ещё ярче.

Гермес опоздал на несколько секунд и, заметив Аполлона, безропотно уступил ему первенство. Впрочем, он сделал это скорее с корыстной целью, нежели из добрых побуждений. Никто, кроме дерзкого Вестника Богов, не осмелился бы на подобный поступок, не осмелился бы даже допустить такую мысль, но Гермесу всё сходило с рук, и он без зазрения совести решил подслушать разговор. Скрыв ауру, насколько было возможно, он спрятался за колонной и затаил дыхание.

— Какую стражу? Почему именно ты? — спросил Зевс после довольно долгого молчания.

— Я... — Аполлон растерялся. — Разве не ты просил меня привести божественную стражу для твоего путешествия на Совет?

Зевс поднялся, и Гермесу пришлось сжаться, отступив в тень, чтобы сохранить в тайне своё присутствие.

— Я ничего не просил, — Зевс не смотрел на Аполлона, всем своим видом излучая беспричинную враждебность. Аполлон, видимо, не принял это на свой счёт, и бесстрашно возразил.

— Но, отец, ведь раньше божественная стража всегда сопровождала тебя на Совет, они созданы для этого, им единственным можно доверять.

— Я сам решу, кому можно доверять, а кому нет. — Зевс злился, и Гермес не мог понять, что такого натворил Аполлон, что не только к нему самому, но и к его страже нет доверия.

Аполлон был удивлён не меньше и к тому же обижен. Отец веками оставлял за ним право заниматься его охраной и защитой, сам призвал божественную стражу, а теперь отказывается от неё.

— Получается, ты отправишься на Совет без стражи? Посейдон и Аид не будут столь безответственны...

— Никто не приведёт божественную стражу! — гулкий голос Зевса пронёсся над залом, и туман сгустился до состояния грозовых туч, наполняясь сверкающими мини-молниям.

Аполлон случайно коснулся одной из молний и отдёрнул руку — болезненный укол был таким же неприятным, как и тон отца.

— Совет будет охранять стража Ареса, — продолжил Зевс, — и это не обсуждается. А ты отправляешься к сестре, на Геликон.

У Гермеса отвисла челюсть. Аполлон встал абсолютно прямо, свет, обычно окружавший его, померк.

— Ты... изгоняешь меня с Олимпа? — Аполлон хотел казаться спокойным, но его уязвлённое самолюбие оказалось сильнее. Голос его дрогнул. — Я так и знал... так и знал, что с Аресом что-то не так, когда Афина...

— Не смей произносить её имя в Небесном городе! — крикнул Зевс. Прежде имя Афины заставляло его улыбаться, теперь же вызывало в нём лишь раздражение и гнев. — Не смей обсуждать мои приказы и оспаривать мои просьбы! Я уже сказал, что ты должен делать. Убирайся!