Не ответила и резко отвернулась, ругая себя, на чём свет стоит.

Глупая, глупая, глупая! Нужно было молчать, нужно было держать себя в руках, нужно было!..

– Лия, – серьёзно позвал Ренар, требуя моего к себе внимания и продолжая сжимать запястье, – что ты сделала?

Я не ответила и теперь, молча глотая слёзы, а маг… он просто не стал больше спрашивать.

Рывок. Я вдруг оказалась крепко стиснута, практически до боли в рёбрах, прижата его руками к груди, а над головой прозвучал глухой отчаянный стон:

– Глупая ты девчонка!

Дёрнулась, намереваясь выбраться, отойти и желательно вообще куда-нибудь выйти, но Ренар без труда удержал и продолжил:

– Маленькая, самоотверженная и добрая до безумия!

– Я не маленькая, – возразила глухо, в целом сложно говорить, когда лицом в чужую грудь утыкаешься.

– В сравнении со мной ты вообще ребёнок, – отрезал архимаг и гневно потребовал. – Что ты сделала, Лия?!

Хорг я тебе хоть слово скажу.

Реакцией на моё молчание стало глухое, исходящее из глубины груди рычание.

– Не скажешь, – едва сдерживая охватившие его эмоции, констатировал архимаг.

Какой сообразительный, вы только посмотрите.

– Хор-рошо, – далёким от чего-либо хорошего тоном постановил он же, – сам узнаю.

Ну-ну, удачи. Одна только я знаю, что сделала и сделаю ради обеспечения безопасности дорогих мне людей. И я не скажу ему ни единого слова. Так как он собрался это узнавать? Очень интересно.

С величайшей неохотой, словно заставляя себя шевелиться, Армейд разжал пальцы.

Не тратя времени, я тут же отошла на несколько шагов, увеличивая расстояние между нами, и осталась стоять с гордо поднятой головой под злым, прожигающим насквозь взглядом ректора.

Он хотел что-то сказать, я это точно видела, но, поскрипев зубами и похрустев сжимаемыми кулаками, оставил все слова при себе, коротко мрачно кивнул, развернулся и вышел, не сказав ни слова, не обернувшись и от души громыхнув дверью.

* * *

К вечеру субботнего дня вернулась Каррин. Улыбающаяся так сладко и мечтательно, с помутневшим и откровенно невменяемым взглядом и бумажной коробочкой в руках.

– Ой, Ли-и-ия-а, – увидев меня, дриада расплылась в широкой счастливой улыбке.

Лениво толкнув дверь, проплыла по комнате, опустилась на моей постели рядом со мной, повернула голову и, помолчав, полным счастья голосом призналась:

– А я влюбилась.

Я это уже и так поняла, потому сидела и с грустной улыбкой наблюдала за подругой.

– В Элтона Лемира, самого гадкого и несносного некроманта современности? – поддела, повторив некогда сказанное самой Риной и дружески толкнув её плечом.

– Да-а-а, – не отреагировав на моё ехидство, затянула она.

Сунула мне в руки принесённую с собой коробочку, так вкусно пахнущую чем-то сладким и воздушным, разлеглась на моей кровати и с наслаждением потянулась, попискивая при этом:

– У нас было свидание… Сначала мы бродили по городским катакомбам, выискивая логово мятежных кланов оборотней, затем потерялись в Эрейском лесу… но под вечер, когда лекари зашили Элтона, а он сбежал из лечебницы, мы пошли гулять в парк, посмотрели на выступление приехавших из-за моря фей, ели уличные сладости… я и тебе принесла, кушай на здоровье.

Я сидела с некрасиво отвисшей челюстью и изумлённо распахнутыми глазами. Мятежные кланы оборотней? Потерялись в Эрейском лесу? Лекари зашили Элтона?!

– Ч-што случилось? – голос сорвался.

– А, – Рина, не глядя на меня, а мечтательно рассматривая потолок, лениво махнула упавшей на кровать ручкой и так, словно не произошло вообще ничего, ответила, – ничего серьёзного. Даже погибло куда меньше, чем Элтон прогнозировал.

Погибло?!

Поднявшись, я метнулась в угол кухни. Зашвырнула на стол так и не открытую коробочку со сладостями, подхватила стакан, наполнила водой и поторопилась назад к подруге, с которой явно что-то происходило.

Откуда такое невменяемое, отрешённое от всего состояние? Влюблённость? Можно было бы предположить, но… Рина убеждённая пацифистка, и даже под влиянием влюблённости не стала бы так безразлично рассказывать о ранении любимого и встреченных ею сегодня смертях.

– Ну-ка, давай, – я с трудом посадила не сопротивляющуюся, но и не помогающую дриаду на кровати.

Села рядом, привалив размякшую и похожую сейчас на желе Каррин к своей груди, и попыталась напоить водой. Делу сильно мешал тот факт, что сидеть девушка отказывалась, покачиваясь, словно корабль на волнах, и лица её я не видела.