Шрифт:
– Почему это не романтик? – обиделся Федор. – Я романтик.
– Может и романтик, да не такой. Ты приземленный романтик. Своего не упустишь... А Тине нужны… алые паруса, миллион алых роз, страстные слова, белый конь… белый конь обязательно! Чтобы Тина забыла этого… друга своего разлюбезного...
– Кого забыла? – заинтересовался Федор, помогая ей преодолеть ступеньку.
– Диана! – зловещим голосом прошипела Тина.
– Молчу! – Диана приложила палец к губам. –А еще Тина не будет печь тебе пироги. Ни за что! Она свободная женщина и не пойдет в кухонное рабство. Тебе нужна совсем другая жена. Ищи себе хозяюшку... Как вы, мужики, любите… Ты перекати-поле, решил, значит, осесть у уютного семейного очага, и чтоб тебя облизывали и слушали твою трепотню, в рот заглядывали...
– Да-да. Ага. Буду искать хозяюшку, чтоб в рот заглядывала. Тина, это твоя квартира? Открывай.
Тина достала ключ трясущимися руками. Господи, как же она устала за день! Как назло, ключ застрял в скважине. Тина пыхтела, налегала на него, сломала ноготь но ничего не добилась.
– Постой, дай я …
Федор аккуратно прислонил уставшую от болтовни Диану к перилам и накрыл ладонью Тинину руку с ключом. Сжал пальцы – Тина почувствовала жесткую кожу на его ладони – пошевелил ключом и повернул. Замок поддался сразу, как будто Федор знал заклинание «Сезам, откройся».
– Диана, заходи! – позвала Тина, выдергивая руку из ладони Федора. А тот еще и придержал ее немного. Нашел время заигрывать!
Диана не ответила.
– Уснула! – удивился Федор. – В такой позе!
Оказалось, Диана, устав ждать, села на лестницу и прислонилась к перилам. Ее голова попала ровнехонько между столбиков и провалилась.
Тина потянула ее за плечи, но с Дианиной головой произошло то же несчастье, что и с ключом. Голова застряла. У Дианы были слегка оттопыренные уши (которые она считала пикантными), и теперь, вопреки всем законам физики, они почему-то никак не пролезали обратно. Да еще пышные рыжие пряди зацепились за шурупы.
– Чтоб тебя! – простонала Тина. Она осторожно вертела голову подруги, стараясь не поранить ее. Федор спустился по пролету и стал помогать с тыла.
– Главное, не снять с нее скальп, – предупредил он хладнокровно. – Тяни, тяни! Так, осторожненько!
Кое-как Диану удалось освободить, поднять, завести в квартиру и уложить в кровать в Тининой спальне. Диана приоткрыла глаза и пробормотала:
– Прости, подруга. Я тебя подвела. Что-то меня развезло…
– Утром поговорим, – сурово оборвала ее Тина.
Она сняла с подруги сапожки, дала ей таблетку, напоила водой и уложила спать.
А когда вышла в гостиную, удивилась, обнаружив, что Федор еще не ушел, и расхаживает по комнате с видом полководца, осматривающего захваченный город.
21
Прищурившись, он изучал фотографии в рамочках, Тинину коллекцию стеклянных фигурок на полочке, книги в шкафу.
Хорошо хоть руками ничего не трогал. Руки он держал сложенными за спиной, грудь вперед колесом.
– Вязанием увлекаешься? – он мотнул бородкой на забытый на диване клубок с воткнутыми спицами. – Надо же, по тебе и не скажешь. Что вяжешь? Кофточки, шарфы? А носки связать можешь?
– Это тетя Ксения заходила, она оставила, – быстро нашлась Тина. – Федор, уже поздно, и…
«Тебе пора домой», проглотила она остаток фразы, потому что в этот момент Федор уселся на диван, вальяжно положив руку на спинку и закинув ногу на ногу.
В комнате было темно, горел лишь небольшой светильник над столом, и от интимности обстановки Тина почувствовала легкую тревогу.
Федор явно не думал, что хозяйка готовится его спровадить. Он расположился надолго.
Зачем он остался? Рассчитывает на продолжение вечера тет-а-тет? И на пылкое выражение благодарности за все оказанные услуги? Смотрит он как-то… со значением.
– Уснула Диана? – спросил он светским тоном.
– Уснула. Федор, послушай…
– Я бы не отказался от чашки чая. Найдется?
«Нет», – отрезала бы стервозная и уверенная в себе девушка, разбивательница сердец, думающая только о себе и своем комфорте. «Прости, уже поздно, я устала. Спасибо и всего хорошего»,– закончила бы она.
Тина вздохнула.
– Зеленый или черный? Молоко, сахар?
– Черный, одну ложку сахара.
Тина ушла на кухню и взялась готовить чай. Рука сама потянулась к дорогому индийскому, который нужно было долго заваривать в специальном чайнике с толстыми стенками, и сверху для тепла сажать матерчатую бабу-грелку, которую Тина сшила еще в школе. Но Тина подавила инстинкт и распечатала пачку с бумажными пакетиками. Опустила пакетик в кипяток, прислушиваясь к звукам в квартире.
Федор сидел тихо, шелестел страницами журнала, который взял на столике.