– Ты не могла спасти их всех одна, - сказал он, продолжая гладить Инэрис по волосам.

Инэрис покачала головой.

– Не то.

– Если бы ты сделала другой выбор, погибло бы ещё больше людей.

– Я знаю. Но это не помогает.

– Ты всё-таки победила.

– И за это я ненавижу себя больше всего.

– Ты никому не хотела зла.

Инэрис резко открыла глаза и посмотрела в глаза Дереку. Взгляд её казался лучом света, проникающим в самые глубины его собственной души.

– Знаешь, - сказала она. – Я в этом не уверена. Я убила много людей. Просто потому, что они стояли между мной и моей целью. И… Я не знаю. Сделала бы я это снова? Я правда не знаю. Потому что тогда у меня была цель. А я, наверное, многое отдала бы, чтобы снова поверить в неё поверить.

– В этом всё дело? – Дерек улыбнулся, всё так же продолжая медленно перебирать волосы возлюбленной. – Тебе нужен маяк, который ждал бы тебя в конце пути. Как и всем нам. Но у нас его нет. Мы просто… идём.

– Куда?

– Не знаю, - Дерек пожал плечами. – От рождения к смерти.

Инэрис нервно рассмеялась, но тогда Дерек не понял почему.

– Как вы можете так… жить? Разве это жизнь, когда самое лучшее - рождение - позади, а впереди только старость и смерть?

– Может, потому что у нас есть настоящее?

– Настоящее? – Инэрис посмотрела на него непонимающе, и на мгновение показалась Дереку совсем юной.

– У меня есть ты. Ты мой маяк. У меня есть это небо и эти звёзды. Солёный ветер, дующий с моря, и шелест листвы. Вслушайся. Это так много. И это так страшно иногда потерять навсегда.

– Небо… - повторила Инэрис и покачала головой. – Ты и не представляешь, что такое небо. Звёзды – огромные, совсем близко. И ты наедине с ними. Звёзды не могут принадлежать. Мы принадлежим им. Они – судьба. Всё то в нашей жизни, что нам не дано объяснить. Я отдала бы всё, чтобы увидеть… - она замолкла и стиснула зубы, а затем продолжила. – Это была наша ошибка. Мы думали, что даже звёзды принадлежат нам. Мы думали, они вечно будут терпеть, как мы топчем их подошвами своих сапог.

Дерек прикрыл глаза и откинулся спиной на ствол дерева, стоявшего позади. Он слушал мир вокруг – стрекотание сверчков и тихое журчание реки где-то вдалеке. Ещё дальше слышались голоса людей – и они были прекрасны вот так, когда слышишь их едва-едва. Жить среди людей он бы не смог. Слишком много там было слов, склок и пустых движений, которые отнимали драгоценные минуты настоящего. Заглушали голос луны и шёпот ветра, несущего новости из чужих земель.

Инэрис была не такой, как другие. Рядом с ней можно было молчать. Часами перебирать струны, глядя в её глаза, обращённые к пламени костра. Она никогда не говорила того, что не должно быть сказано, и от того каждое слово её заставляло Дерека думать о нём долго и пытаться понять. Понять то, что говорила Инэрис сейчас, он не мог. Он лишь чувствовал боль человека, потерявшего всё, и отблески величия, сгинувшего пеплом.

– Величие, - произнёс он то, о чём думал в этот миг, - всегда приводит к смерти. Это как огонь. Он может гореть тихо до самого утра – или вспыхнуть и взметнуться к небу, осыпая нас снопами искр. Но тогда… Пламя быстро утихнет.

– А мы останемся в темноте, - закончила Инэрис за него.

– Не совсем, - поправил её Дерек, - ведь огонь всё ещё здесь. Взгляни. Просто твои глаза, привыкшие к яркому свету, не могут его увидеть.

Инэрис покачала головой.

– Для меня этот огонь слишком мал.

Дерек вздохнул и убрал пальцы от её волос.

– Тогда мне нечем тебе помочь.

***

Инэрис спала своим неровным сном, населённым пламенем горящих городов, болью утраты и нескончаемым чувством вины. Но Дерек так и не узнал за те десять лет, что объединили их, как выглядели эти города и каковы были имена тех погибших, которых Инэрис оплакивала до сих пор.

За десять лет они обошли весь обозримый мир, и в каждом городе Дерек искал в глазах Исы тень узнавания. При взгляде на античные храмы и остатки римских крепостей он ждал, когда хотя бы лёгким движением бровей она выдаст свою боль и тем подскажет Дереку, где искать её прошлое. Но Иса смотрела равнодушно. Самые величественные храмы казались ей грубыми, самые прекрасные картины – написанными неискусно. Самые дорогие самоцветы она держала в руках небрежно, словно дешевые стекляшки. И только музыка, казалось, завораживала её – будто бы сама она никогда не слышала её раньше.

В одном из первых городов Инэрис купила себе свирель. Она играла не очень хорошо, это Дерек понял сразу – но могла вторить голосу лиры при дворах не очень знатных королей.

Сам же Дерек был знаком с этим инструментом хорошо – он не любил свирель лишь за то, что с ней не мог петь, и вынужден был только лишь наигрывать мелодию, которая без слов оказывалась увлекательной далеко не для всех.

Он как-то взял свирель в руки и стал перебирать отверстия, вспоминая песни, которые пела ему мать.