Я посмотрел через выступ и увидел, как он скользит вниз по крутому склону сквозь снег. Он едва контролировал свое падение и чуть не врезался в выступ скалы, но достиг своей цели — убраться от меня на хрен. Расстояние было его единственным преимуществом.

— Киска, — пробормотал я, спустившись по склону. — Думаешь, это тебя спасет?

Произнесенные слова просто сделали ответ очевидным для меня — да, это могло бы спасти его. У меня было очень мало вариантов: спуститься за ним с горы, поискать лучший путь вниз, позволить ему уйти и начать все сначала.

— К черту, — проворчал я.

Опустившись на колени возле выступа, я прыгнул вниз. Мне необходимо было догнать его, прежде чем он мог найти устойчивое место, чтобы перегруппироваться и как следует прицелиться.

Камни и снег каскадом сыпались со скалы вместе со мной. Я бежал параллельно снегу. Арден был далеко подо мной, пытался замедлить спуск и встать на ноги. Когда сползающий снег прекратился, я начал быстро догонять его, вытянув удавку из петли на моем поясе, и направился к нему.

Арден остановился, уперся ногой в выступающий из снега камень и обернулся. Ствол винтовки смотрел прямо на меня.

Я подпрыгнул в воздух, услышал выстрел и почувствовал удар в бок. Кевлар не дал ему войти в мое тело, но удар вывел меня из равновесия. Я наклонился к Ардену, схватил его за руку, и мы оба покатились вниз с горы, а снег скользил вокруг нас.

С ворчанием мое тело резко остановилось, когда я ударился о камни. Секунду спустя кулак Ардена оказался у меня перед носом, и пока я лежал оглушенный, он поднес винтовку к моему лицу. Мы были слишком близко, чтобы он мог эффективно использовать такое длинное оружие. Я ударил его по руке, когда он попытался поставить винтовку на место, и одновременно подтянул колено, чтобы ударить его в бок. Взрыв зазвенел у меня в ушах, когда пуля ударилась о камень рядом со мной.

Мы изо всех сил пытались установить контакт друг с другом и с самой винтовкой, но ни один из нас не смог получить преимущества. Я получил пару ударов стволом оружия, а также нанес несколько в бок и лицо Ардена. Он принимал каждый удар с едва слышным ворчанием.

Отчаявшись получить преимущество, я отпустил винтовку и обеими руками ухватился за фортепианную струну. Накинул ее ему на голову и притянул лицо Ардена к своей груди удавкой. Я не мог надеть его ему на шею, но он, по крайней мере, не мог пошевелиться настолько, чтобы маневрировать с винтовкой. Зарычав, Арден развернул ее и трижды выстрелил в скалу прямо под моим лицом. На самом деле он не пытался меня ударить, но я сразу понял, чего он добивается.

Это тоже сработало.

Моя голова пульсировала, поскольку взрыв так близко от моего уха оглушил меня. Я ничего не слышал, но чувствовал, как грохочет земля подо мной.

Казалось, дюжина вещей происходит одновременно.

Вспышки оружия Ардена сопровождались оползнем снега и камней прямо над моей головой. Я моргнул, но все, что мог видеть, было тело Ардена, когда стена снега врезалась ему в спину и отправила в полет надо мной вместе с волной снега. Мое тело скрутилось, а ноги прижались к груди. Я откатился назад и схватился за камень, прежде чем перелетел через край.

Все кругом было белым. Снег накрыл меня, вторгся в мою маску и заполнил мой рот. Я почувствовал давление на свое тело, мои руки, казалось, вот-вот вырвутся из суставов. Если я отпущу камень, то буду погребен под лавиной, как и Арден.

«Я люблю твою силу».

Голос Рейн шептал у меня в голове, укрепив мою решимость, пока я держался. Куски камня врезались в мое тело, снег завалил меня полностью, давление возрастало. Я ничего не мог поделать. Не мог дышать. Не было никакой возможности удержаться. Я был недостаточно силен.

И потерял хватку. По крайней мере, сейчас я спускался с горы трудным путем.

Все полностью вышло из-под контроля. Единственное, что мне удалось сделать, это опустить голову и обхватить себя руками, чтобы не врезаться в камни жизненно важной частью своего тела. Мое зрение было затуманено снегом, и единственное заметное изменение заключалось в том, что все вокруг менялось от полностью белого к слегка голубому, снова к белому, а затем к черному.

Я продолжал падать. Мой затылок ударился обо что-то твердое, и белые вспышки заполонили мои глаза, а мои очки сначала наполнились снегом, а затем слетели. Я кувыркался, но пытался повернуться и выпрямиться, а рыхлый снег стал глубже, и я снова не мог дышать. Вспомнив все, что Лэндон когда-либо рассказывал мне о лавинах, я начал двигать руками и ногами так сильно, как только мог, в классическом австралийском стиле кроля — пытался выбраться из снега, пока не потерял весь воздух в легких.

Движение сработало, и серый снег снова стал белым. На мгновение моя голова высунулась из-под снега, и я смог сделать глубокий вдох. Это продолжалось недолго, и меня быстро снова похоронило. Я продолжал «плыть» и хватать ртом воздух при каждом удобном случае.