Я резко дергаю головой, стряхивая с себя его пальцы.

– Я все-таки вызову ментов, – угрожает Анечка. На первый взгляд – отличный план. Угрозы в моем телефоне наверняка потянули бы на какую-нибудь статью. Но мать не зря говорит, что я жалостливая дура. Да и наши гости вряд ли обрадуются приезду ментов, а в зале – впервые со дня открытия – полная посадка.

– Послушайте, вам и правда лучше уйти.

– Ага. Ну, то есть… Мои претензии к тебе, выходит, полная хрень, да?

Поскольку стоящий передо мной мужик действительно тупой как валенок, даже обижаться на него не получается. Это, знаете ли, негуманно.

– Ну, а я о чем? – киваю, с трудом выдавив из себя улыбку.

– Я думал, ты правда как-то прифотошопила лицо Мадины, а это твое, выходит... Озвереть.

Если он и дальше будет так туго соображать, у меня посыплется к чертям все расписание. Проявляя не абы какое терпение, я с ласковой улыбкой, припасенной обычно для своих самых капризных клиентов, уточняю:

– Сергей, да?

– Ага. Сергей. Бекетов.

– Ну вот, Сергей. Теперь вы в курсе, что я не покушалась ни на фото вашей покойной жены, ни на память о ней. Надеюсь, теперь-то конфликт исчерпан?

– Сто пудов. Я… Хрень какая-то. Вообще не представлял, что так бывает. Одно лицо просто… Хотя ты вроде губы не делала?

Взгляд бедолаги соскальзывает на мою грудь. Что? Он и там пытается отыскать следы пластики? Так нет ее. Мамочки! Он реально очень тупой. Может, зря я Даву отдала на кикбоксинг? Не дай бог, ему вот так отобьют башку. Даже десять миллионов подписчиков того не стоят. Серьезно.

– Вы правы. Я вообще ничего со своей внешностью не делала. Такая родилась. У вас больше нет вопросов? Я правда очень занята.

Наверное, глупо продолжать обращаться к нему на вы, когда он мне тыкает, но я не могу удержаться от сарказма. Смысл до него все равно вряд ли дойдет. Так что…

– Вопросов нет. Только извинения. Не хотел тебя напугать. Точнее, хотел, но не тебя… Черт. Дерьмово получилось.

Не то слово. Терпеть не могу агрессивных мужиков. Какими бы они соображениями ни руководствовались.

– Все нормально, Сергей. Главное, что вы все для себя прояснили.

– Неудобно вышло. Я могу как-то искупить свою вину? Пойдем, кофе выпьем…

Он серьезно считает, что осчастливит меня своей компанией? Вот это да! Очевидно, его интеллект как-то компенсируется самомнением.

– Очень жаль, но ничего не выйдет. Мне нужно работать.

ГЛАВА 2

– Мясники! Да я вас засужу… Вы что устроили? Первая тренировка у парня!

– Что за крики? – Растерянно гляжу то на своего лучшего тренера, то на беснующуюся вокруг него Валькирию.

– Мать новенького. Лурье. Помнишь, мы ждали мальчишку?

– Вообще-то я здесь! Почему вы обо мне говорите в третьем лице?! Где вы воспитывались? С чего вдруг решили, что вообще можете подходить к детям?!

– Угомонитесь, – осаживаю бабищу.

– И правда. Хорош, – неожиданно встает на мою сторону сам парень, стирая кровь с подбородка. Тот самый Лурье. Я помню. Пятнадцать лет. Перспективный. И даже очень.

Что-то мне подсказывает, что Лурье – отнюдь не французская фамилия, как могло показаться на первый взгляд, а еврейская. И если мои предположения верны, нам конец. Вообще непонятно, как мальчик попал в спорт с такой мамкой. Они же больше по скрипкам? Или там…

– Отец есть? Буду с ним говорить.

– Со мной говорите, – выступает парень вперед и, дернув головой в сторону Валькирии, добавляет: – Она не решает.

– Вот как? – картинно удивляется та. – Плохо вы уроки учили, молодой человек. Может, вам напомнить о таком понятии, как «дееспособность несовершеннолетних»? А вам, – обваривает меня кипятком взгляда, – не мешало бы погуглить что-то вроде «оставление в опасности». У Давида наверняка сломан нос!

– Сломан? – сощуриваюсь, глядя на парня.

– Не. Все норм.

– Почему без шлема?

– Мой косяк. Тренировка закончилась. А я решил показать бэкфист.

– Типа, выпендриться?

– Типа того. Да.

Понятно. Покрывает других ребят. Что-то там они не поделили. Но это нормальная тема. Выясним и виновных накажем. В принципе, пацаны у нас занимаются адекватные. И с дисциплиной тут все на уровне. Обвожу сбившихся в кучку ребят.

– А вот это, – повторяя за парнем, кивком указываю на его рассерженную мамашу, – каждый раз?