Шрифт:
– Ну как сказать… появляются разрозненные обрывки прошлого, но целой картины они не дают, – соврал я. Ясное дело, что нет никаких обрывков.
Помолчали с минуту. Я докурил. Потом Полина проговорила:
– Ладно, поехали в отдел. Надо допросить Мастера.
– Ты же хотела сначала узнать о нем побольше, чтобы выбрать тактику допроса?
– Тактику допроса можно выстроить в любой момент. Сейчас Мастер не в лучшем психологическом состоянии – однозначно испытывает большой стресс, ведь он был уверен, что его не найдут. Так что самое время его допросить.
Глава 16
СССР. Москва. Год 2023-ий. Управление КГБ. Подвалы
Не знал, что есть такие мрачные места.
Мы вошли в одно из зданий КГБ в центре Москвы, оно было четырехэтажное, серое с высокими окнами и попали в просторный холл. Вокруг гранит и мрамор, широкая лестница в середине холла ведет наверх. Под потолком огромная люстра горит теплым светом, но весь холл осветить ей не под силу – мест, лишенных света, остается предостаточно. На полу красные дорожки. У стен ребристые колонны. Пахло чем-то горьким, прелой прошлогодней листвой что ли… Рядом с лестницей на самом видном месте висел портрет Броневого. Этот портрет отличался от всех тех, что мне доводилось видеть раньше. Здесь генсек был в форме с генеральскими погонами, грудь увешена медалями, взгляд суров и холоден. А в городе на портретах он исключительно в деловом черном костюме. Взгляд Броневого там спокоен и умен, выражение лица вселяет уверенность, что страна в надежных руках прозорливого и мудрого управленца, ведущего державу в светлое будущее.
Рядом с нами стол, за ним дежурный офицер. На первый взгляд кажется, что офицер здесь один и кроме него в холле ни души, но это только кажется. Пока шла проверка подлинности удостоверения Полины, я осмотрелся более внимательно, включив Кошачий глаз. И видел, что в темном пространстве между колоннами прохаживался автоматчик. В тени пролета лестницы стоял еще один. Не внушало доверие и зеркало во всю стену напротив стола офицера. Закралось подозрение, что это никакое не зеркало, а стекло, за котором сидели дежурные офицеры вели круглосуточное наблюдение за происходящем в холле.
Когда проверка подлинности удостоверения по базе прошла успешно и дежурный вернул его Полине, она спросила:
– Гаврилова привезли?
– Привезли.
– В каком изоляторе? Нам на допрос.
– Допрос согласован?
– Мне не нужно ничего согласовывать. Я офицер Заслона.
– Повторяю вопрос. Допрос согласован?
– А я повторяю ответ – я офицер Заслона и мне не нужны согласования для допроса. У меня особые полномочия.
– И все же? – не унимался дежурный. – Начальство в курсе?
– Наше – в курсе.
– То, что ваше руководство в курсе мне все равно. С нашим руководством допрос согласован?
– Это ваше руководство. Вот и согласовывайте.
– Товарищ Гагарина, – вздохнул дежурный. – У нас ведь не просто какой-нибудь следственный изолятор…
– А мы не просто какой-нибудь следственный отдел, – перебила Гагарина. Потом кивнула на красный стационарный телефон на столе. – Сообщайте руководству, что нам нужно провести допрос. В противном случае я доложу своему начальнику, что вы препятствуете следственным действиям! Вы же наверняка знаете, что дело Гаврилова на контроле в главке и партии? Туда, кстати, тоже сообщим о препятствии с вашей стороны.
Дежурный подумал с миг, а потом снял трубку и пробубнил:
– Это Топтунов. Соедините с Милославским. Да, вопрос важный. Нет, подождать не могу, – и дождавшись, когда его соединять, продолжил, еле слышно кашлянув. –Товарищ майор, Топтунов беспокоит… тут люди из Заслона пришли… из Заслона говорю. Да. Им тут доступ в изолятор нужен. На допрос маньяка. Гаврилова. Да, того самого. Так точно. Так точно. На посту все спокойно. Так точно, я все сделаю, – сказал дежурный и осторожно положив трубку на место, принялся молча выписывать пропуска. – Вам на минус третий этаж. Там дежурный офицер покажет куда идти.
Когда пропуска были у нас на руках, Полина пошла по холлу к неприметной дверце. Я не отставал. За дверцей небольшой тамбур с одинокой лампочкой под потолком на черном проводе и лестница вниз, ведущая в подвалы КГБ. Стали спускаться…
Один пролет, второй пролет, третий. С каждым пройденным метром я ощущал кожей, как становилось прохладней.
Минус третий этаж. На небольшой лестничной площадке закрытая железная дверь, и спуск еще ниже. Нам в дверь. Позвонили в звонок, дверь щелкнула замком. За ней решетчатая дверь, дежурка, проверка документов. Офицер изучил пропуска. Я осмотрелся: мы находились в сером коридоре с шершавыми бетонными стенами, тусклые сороковатные лампочки под потолком. Коридор весьма длинный. Глухие железные двери камер. Черт возьми, сколько здесь изоляторов? Десятка два. Точно не меньше.
Проверив пропуска, дежурный поднялся с места и повел нас в допросную. Открыл нам дверь, щелкнул выключателем и в допросной зажегся свет.
– Располагайтесь. Сейчас приведу, – сказал офицер и пошел за Мастером.
В допросной ничего лишнего: стол, по обе стороны стола два стула. Стены выкрашены темно-зеленой краской. Полина заняла свое место, я встал по правое плечо от нее. Спустя миг дежурный привел Гаврилова, и посмотрев на нас, проговорил:
– Если что-то будет нужно – зовите, – и на этом закрыл дверь с той стороны.