— Сучка!

Успеваю выбежать на лестничную площадку. Босая, с мокрой головой и в одном халате. И с надеждой, что кто-нибудь пройдёт мимо.

А я быстро, не жалея лёгкие, ноги, сбегаю вниз по лестнице. Бью в двери, звоню и кричу в надежде, что кто-то откроет.

Никто. Никто не открывает грёбаную дверь!

— Помогите! — кричу ещё раз на всю лестничную площадку второго этажа. Ног уже не чувствую. Лёгкие горят от обиды. Слёзы продолжают стекать по лицу.

Радует одно – парень за мной не погнался. Но он наверняка в квартире со Стасом… А если с ним что-то сделают, пока я буду стоять и ожидать, что кто-то откроет дверь?

Меня будто слышат.

Щелкает замок.

На пороге появляется мужчина. Лицо недовольное. Осматривает меня с головы до ног. И пошло усмехается.

Да плевать!

— Помогите, пожалуйста! У меня в квартире воры, у них оружие и…

Сосед кривится и закрывает перед самым носом дверь.

— Опять эта молодёжь пранки свои снимает, заебали…

Да нет же…

Закусываю губу до крови.

И я лечу на выход из подъезда, надеясь, что встречу кого-нибудь неравнодушного.

Бабушки у подъезда! Там всегда сидят бабушки! Вот и сейчас надеюсь, что они болтают между собой, наплевав на дождь, что был с утра.

Открыв деревянную дверь старого дома и сиганув на улицу, тут же врезаюсь во что-то твёрдое.

Знакомый запах корицы, душистой лаванды и табака ударяет в нос, как спасительный кислород.

Тут же поднимаю растерянный взгляд на человека, представляя в голове лицо того, кого сейчас хочу отчаянно увидеть.

Он! Он здесь…

Стойте…

А почему Басманов здесь?

Ужасная догадка врезается в мысли.

— Ты... — шепчу в ужасе, заглядывая в тёмные, холодные глаза. — Это ты всё устроил?..

Чуть не отшатываюсь от него, как от огня, завидев огромные ладони, опускающиеся на мои подрагивающие плечи.

Горячие…

Становится тепло, и я поджимаю ледяные пальцы ног, которые уже не чувствую. Хочу остаться. Согреться. Здесь, а не там.

Но не могу.

Это наверняка все он подстроил…

Хотя…

Во взгляде одни вопросы, брови сводятся в переносице, и на мгновение мне кажется, что он недоумевает.

— Успокойся, — говорит строго, а мне от этого хочется взвыть ещё сильнее. Одна ладонь скользит с плеча на лицо, стирая слёзы. — Что с твоим видом? Почему ты плачешь?

Его взгляд скользит с моих дрожащих губ на тонкий халат. А затем – на босые ноги.

Напрягается. Губы превращаются в тонкую полоску, а об острые скулы, покрытые лёгкой щетиной, можно порезаться.

Неожиданно, пока пытаюсь собрать мысли в голове, он подхватывает меня на руки, отрывая от холодного бетона.

— Что случилось?

— Там… — растерянно шепчу. Это не он подстроил ограбление?.. — К нам в квартиру вломились…

С каждой секундой сил становится всё меньше. Особенно когда рядом с ним становится тепло, безопасно…

Только сейчас замечаю, как тело колотит сильной дрожью. Пальцев ног не чувствую. Сердце бешено стучит, разрывает грудную клетку.

— Там… — делаю ещё одну безуспешную попытку. — Там Ста…

— Я понял, — сдержанно кивает. В глазах что-то сверкает. Появляется новое. Такое безумное, страшное. — Разберёмся. Пока отнесу тебя в машину, в твоей квартире небезопасно.

— Нельзя-нельзя, — шепчу в припадке. — У них нож и что-то ещё.

— Ильяс, — грозно вылетает из горла мужчины. Слова, похожие на рык зверя… — Возьми Владимира. Проверь квартиру.

Не понимаю, что происходит. Булат несёт меня до иномарки, в которой я уже ездила не раз. Та самая машина, в которую мы с таксистом въехали в первый мой день пребывания в столице.

Оказываюсь в салоне, пропитанном табаком и лавандой. Мужчина не выпускает меня из рук, сажает к себе на колени, впечатывая в горячее, согревающее тело.

И почему-то сейчас, такая жалкая, утыкаюсь лицом ему в шею и ненавижу всех на свете.

Тех, кто ворвался в квартиру. Тех, кто не открыл дверь. Не вышел на помощь…

— С ним в-всё будет в п-порядке? — спрашиваю с надеждой у Булата. Ласковые поглаживания по спине немного успокаивают.

— Не переживай. Решим.

Решим…

Сжимаю в пальчиках ткань его рубашки, хватаясь за неё, как за спасательный круг. Хнычу ему в шею.

Только пару дней назад я хотела, чтобы он не появлялся в моей жизни.