Как любые заведения подобного рода, таверны пользовались весьма разнообразной репутацией: среди них находилось немало тех, где собирались вместе воры, игроки и дамы, не обремененные особой щепетильностью. В подобных заведениях зачастую шла азартная игра, вспыхивали драки, могущие закончиться поножовщиной, обсуждались преступления и делилась добыча. В истории осталось упоминание «таверны подле парижской церкви Сен-Матюрен», где знаменитый поэт и не менее знаменитый сорвиголова Франсуа Вийон со своими собутыльниками обсуждал план ограбления Наваррского коллежа, который позднее обернется для него серьезными проблемами с правосудием.

Словом auberge и в средневековом, и в современном французском языке обозначается небольшая гостиница, постоялый двор, где могли найти себе приют путешественники, паломники или купцы. Гостиницы подобного рода имелись не только в городах, но и в крупных селах, через которые проходили оживленные торговые тракты. Самые маленькие из них представляли собой флигели или пристройки к хозяйскому дому, а то и вовсе — несколько дополнительных комнат, в каждой из которых обреталась кровать с неизбежным распятием в головах, столик, пара стульев, кувшин и тазик для умывания и подобная нехитрая обстановка. В истории сохранилось даже имя некоего сельского «виноградаря и содержателя постоялого двора» в деревне Буа-Малерб (Гатине) — Жана Ферри, в 1390 году предоставлявшего свой кров крестьянам, едущим на местную ярмарку, солдатам брабантского герцога и, наконец, мелким купцам.

Городские гостиницы были, как правило, куда больше и представительней, в частности, самая крупная гостиница в Эксе (Прованс) насчитывала 250 кроватей, в каждой из которых по средневековому обычаю должны были спать по два гостя. Подобное число способно еще более удивить, если вспомнить, что в тогдашнем Эксе насчитывалось всего лишь 5000 обитателей. Гостиницы находились, как правило, в частных руках, однако в городах, располагавшихся на оживленных торговых трактах, местные старейшины имели обыкновение заключать с хозяевами долговременные договоры, поселяя у них важных гостей или многочисленных чужеземных купцов.

Таверна. Илл. к Градуалу. Ок. 1505–1510 гг. MS. M905 fol. 243 v. Библиотека и музей Моргана, Нью-Йорк, США

Постоялый двор подобного типа представлял собой, как правило, целый комплекс зданий, где, кроме собственно помещений для дорогих гостей, имелись конюшни, комнаты для челяди, склады для товара, находившиеся под бдительным присмотром купеческой стражи, и, конечно же, неизбежные кладовые и кухни. О богатстве и престижности той или иной гостиницы судить можно было по ее вывеске, самая дорогая и престижная в городе обыкновенно именовалась особенно помпезно: так в Орлеане лучшим считался отель с помпезным наименованием «Золотой крест», в котором не брезговали останавливаться даже крупные аристократы. В частности, в нем останавливался знаменитый Жиль де Рэ, маршал Франции, превратившийся в сказке Шарля Перро в злодея Синюю Бороду, тогда как его свита и слуги вынужденно размещались в гостиницах пониже классом — соответственно, в «Большом» и «Малом лососе» и также на постоялых дворах ниже статусом. Лучшая гостиница в Труа носила имя «Большого барана» и осталась в истории благодаря тому, что в ней коротала время беглая королева Изабелла Баварская. В гостинице под вывеской «Свинья-тонкопряха» в нормандском Л’Эгле нашел свой печальный конец Карл де ла Серда, коннетабль Франции, и список этот можно продолжать и продолжать.

Цена обедов и ужинов обязательно включалась в плату за проживание, кроме того, постоялец мог также заказать легкую закуску из сухих облаток или печенья в сопровождении кувшинчика горячего гипокраса — вина с медом и пряностями — или чего-то подобного по собственному вкусу, конечно же, за дополнительную оплату. Важные гости имели право обедать и ужинать у себя в комнатах, публика попроще вынуждена была довольствоваться местами в общей зале, где подавались также общие блюда, одинаковые для всех и каждого. Бухгалтерская книга некоего Жюльена Бутарика, содержателя дорогой гостиницы все в том же Экс-ан-Провансе, пестрит упоминаниями блюд из козлят, куропаток и домашней птицы, подававшихся на стол дорогим гостям. Как обычно, ситуация зависела от личных капризов и толщины кошелька… что вплоть до настоящего времени остается совершенно неизменным.

Перекусить в дороге

Легенда о средневековых людях, которые якобы рождались и умирали в одной деревне (или в одном замке), за всю жизнь не побывав дальше соседской мельницы, экзотично и интригующе звучит для людей XXI века, но, как то обычно бывает, не имеет под собой ни малейшего основания.

Спору нет, тогдашний транспорт даже близко не мог сравниться с нынешним, и любое путешествие на более-менее серьезное расстояние требовало немало времени, денег и сил — но обитатели средневекового тысячелетия вовсе не сидели на одном месте.

Аристократы отправлялись на войну, ко двору сеньора, за границу (если служили по дипломатической части). Также их владения могли представлять из себя лоскутное одеяло, разбросанное в разных частях королевства и за его пределами, однако присутствие господина хотя бы раз в несколько лет требовалось непременно — ради упорядочения налогов, выслушивания и решения жалоб и споров.

Епископам вменено было в обязанность время от времени объезжать свои владения, назначая или, наоборот, снимая с должностей мелкий церковный клир, верша суд и расправу над еретиками и попросту совершая праздничные службы и крестные ходы, паломники пешком, на лошадях или морем толпами двигались на поклонение святыням, добираясь порой до самого Гроба Господня и Голгофской горы. Еретики бежали от преследования, в поисках убежища порой пересекая страну от края до края. В качестве примера достаточно вспомнить несправедливо забытую ныне Катерину Сов — землячку Жанны, бывшую, видимо, последовательницей катарской ереси. Катерина (простолюдинка, женщина!) сумела пересечь всю страну и добраться до крайнего юга, наконец осев в Монпелье, на берегу Средиземного моря, где ей все же пришлось принять мученическую смерть на костре.

Купцы везли товары порой через всю страну или даже совершали долгие и небезопасные заморские вояжи в погоне за драгоценными шелками из Византии, Индии, мусульманских стран и не менее драгоценными пряностями или другими экзотическими товарами.

Крестьяне шли и ехали на ярмарки, на богомолье, в гости к родне в далекие деревни — ради свадьбы, крестин, похорон, — это составляло обязательную часть семейной жизни и поддержки родственных связей.

Короче говоря, средневековое общество мобильностью своей мало уступало нынешнему, хотя, повторимся, несовершенство и сравнительная медленность тогдашнего транспорта накладывали на любое путешествие свой отпечаток.