Я усмехнулся, вспомнив народную этимологию слова просак — расстояние между влагалищем и заднепроходным отверстием, попросту анусом, у женщины. Эта этимология казалась мне более точной, чем официальная — нарушение техники безопасности при скручивании канатов. Всё же значение выражения попасть в просак — это попасть скорее в комичную ситуацию, чем в опасную для жизни.

Как бы там ни было, по поводу Аргха нужно было что-то решать. И тут вполне может случиться не комичная ситуация, а именно опасная для жизни.

Не успел я подняться, как Уулын Цэцэг рванула ко мне и упала передо мной на колени.

— Ваше величество! — взмолилась она. — Не возвращайте демона Аргха в его тело, умоляю вас!

В её голосе было неподдельное отчаяние.

Я в первый момент даже растерялся — странно было видеть демоницу коленопреклонённой. Особенно, если вспомнить её надменные высказывания по поводу зэрлэг хун и грязных балмадаар.

Пришла мысль, что её поза хорошо подходит для минета, но я тряхнул головой, прогоняя эту мысль — сейчас для неё совсем не место и не время.

— И почему же я не должен возвращать Аргха? — спросил я у неё, чтобы отвлечься от эротических фантазий.

«Не слушай эту биенэ унэлэг!» — тут же отреагировал Аргх.

«Это я решу сам — кого мне слушать, а кого нет!» — оборвал я демона.

Уулын Цэцэг, видимо приободрённая тем, что я стал разговаривать с ней, устало улыбнулась мне и ответила:

— Аргх давно покушался на трон, хотел сместить моего отца…

Едва она начала говорить, как Аргх возмущённо завопил:

«Это я хотел сместить?! Это Хааны Гэр, едва я покинул Нийслэл, занял трон! Узурпатор!»

«Помолчи, Аргх! — попросил я демона. — Тебя я тоже выслушаю! В своё время…»

— Продолжай! — приказал я демонице.

— Мой отец Хааны Гэр из древнего рода правителей, у него больше прав на трон, чем у Аргха! — начала защищать своего отца Уулын Цэцэг.

Я вспомнил хохочущего до хрипоты демона и понял, что ему точно не хочу оставлять трон. Понятно, что сам я править не собираюсь, но и кого угодно ставить наместником я не могу. Всё-таки, ответственность, как не крути, будет лежать на мне.

Кстати, а каковы мои владения? Ну, раз уж я император, значит, чем-то я должен править? Ладно, выясню позже. А сейчас нужно разобраться с этими двумя недоправителями.

Особенно если учесть, что я так или иначе представляю Баракушити, а у демонов с этой страной идёт война на уничтожение. Вот и посмотрим, кто захочет заключить мир. А что? Раз уж так вышло, могу же я подсобить людям, ставшим мне дорогими?

Значит, нужно искать лояльного наместника, который будет править так, как я скажу.

А потому я прямо спросил у демоницы:

— И ты мне говоришь о правах на трон? Мне, который сейчас сидит на нём, и которого трон принял. В отличие от твоего отца, между прочим!

Демоница задрожала и упала ниц.

— Простите, ваше величество, мне мою дерзость! Накажите меня, но пощадите отца, — взмолилась она.

— Уулын, дочка, не надо… — раздался хрип откуда-то сбоку.

Демоница сразу же кинулась на голос.

Я с удивлением обернулся и увидел, что демон, называвший себя правителем, пришёл в себя.

— А, Хааны Гэр, — усмехнулся я. — Очнулся?

Поддерживаемый демоницей всё ещё немного синюшный демон, сел, опираясь на неё и с недоумением уставился на меня.

— Что? — спросил я у него.

— Ничего, — покачал головой тот и тяжело вздохнул.

Чувствовалось, что движение далось ему с большим трудом.

— Вот и хорошо, — согласился я с ним и погладил Моню.

Монстрёныш сидел у подножия трона, как изваяние. Единственное, голову он держал так, чтобы мне было удобно его гладить. Что я с удовольствием и делал.

Заодно поглаживание Мони помогало мне думать.

Моя цель во всём этом деле — закрыть щель между мирами, чтобы перекрыть доступ различной иномирной хрени. Но, похоже она проникла слишком далеко, раз демоны, которые страдают от моря мрака больше всего вместо того, чтобы объединить силы и ударить по этой хрени, дерутся за власть. Ну или всё не совсем так, как рассказывали мне демоны. Или даже совсем не так.

А значит, нужно в этом обязательно разобраться, прежде чем начать действовать.